Репрессии с морализаторским оскалом

Зуд исправления общественных нравов, охвативший еще Государственную думу пятого созыва, перешел у депутатов действующей Государственной думы в какую-то всепоглощающую страсть. Если прошлый состав депутатского корпуса ограничился защитой несовершеннолетних от негативной информации (а депутаты региональных законодательных органов дополнили эту идею повсеместно несоблюдаемым комендантским часом), то нынешние депутаты взялись за перевоспитание взрослых — причем сразу по всем направлениям и всерьез.

Некурящий, трезвый и злой

Для начала Государственная дума ограничила список торговых точек, в которых можно торговать пивом, и свела до минимума список мест, где можно курить. Неизвестно доподлинно, как именно сказалось это решение на улучшении здоровья населения и криминогенной обстановке в городах и селах, — органы статистики работают не настолько оперативно. Точно известно, что повсеместно, где есть такси, возродился старинный промысел торговли спиртным «с колес» — место, к которому нельзя применить слово «свято», все же пусто не бывает. Среди владельцев баров и ресторанов растет и ширится список желающих поставить Государственной думе золотой памятник еще в период действия полномочий: граждане, желающие выпить в неурочный час, перестали бояться ресторанных наценок и без тени раздумий приобретают довольно дорогие напитки.

С курением ситуация чуть менее понятная: строгость принятого закона компенсируется традиционной безалаберностью его исполнения. Никто вроде бы не собирается создавать специальные комнаты для курения в общественных местах и различных конторах — пусть уж сначала депутаты оплатят эти непредвиденные расходы из своего личного кармана, отвечают руководители. Никто и ничто не мешает курильщикам дымить в свое сомнительное удовольствие в поездах, вблизи авто- и железнодорожных вокзалов, на территории аэропортов и просто на улицах — полиция, которой одной еще опасаются граждане, не справляется и с более опасными проступками, чтобы еще этой ерундой заниматься.

Граждане же, имевшие неосторожность в перестроечную молодость приобрести три дурные привычки — пить спиртное, курить и рассуждать о политике, копят негативные эмоции. По сути, не добившись ни перемены в нужную сторону общественного мнения, ни реального сдвига в поведении граждан, государство сделало десятки и сотни тысяч курильщиков нарушителями общественного порядка, а сотни и тысячи причастных к торговле спиртным и вовсе подтолкнули на кривую стезю мелкого криминала. В извечном споре государственных запретов и рыночного спроса победил в очередной раз рынок.

Время, место, сеанс…

Было бы странно, если бы депутаты взялись за исправление общественных нравов со стороны пороков и дурных привычек, но позабыли о воспитательном процессе. В последние десять-пятнадцать лет государство несколько раз пыталось воспитать в россиянах патриотизм и даже выделяло на это большие деньги. Результат, надо сказать честно, не слишком очевиден. Растет отрицательное сальдо миграции. Что поделать — даже Пушкин уверял: «…если царь даст мне «слободу», то я месяца не останусь» (в России) — и мечтал жить в Лондоне. Лишь единицы замирают при звуках государственного гимна и при виде государственного флага. Попытки одной общественной организации разместить на рекламных конструкциях в Екатеринбурге цитаты из Конституции встретили такое сопротивление местных властей, будто речь шла о выдержках из «Майн кампф». Хотя нет — «Майн кампф» сейчас продают в открытую…

По счастью, пока Конституцию читать и цитировать не запретили (хотя День Конституции на всякий случай лишили статуса нерабочего)…

Возможно, что средств, выделенных на благое дело перевоспитания, просто оказалось недостаточно. Все-таки население страны составляет 142 млн человек, единой вертикали воспитания от октябрятской звездочки до партийной ячейки давно уже нет, а бюджет, выделенный на пропаганду патриотизма, наверняка еще и подворовывали. Умудрились же пошалить с бюджетом сочинской Олимпиады, хотя прекрасно знали, кто именно будет проверять стройку. А тут даже не Олимпиада — патриотизм какой-то, ни в каких единицах не выражаемый.

Пусть патриотизм нельзя измерить в человеческих душах, сообразили депутаты, зато его можно выразить в учебных часах школьной программы, эфирном времени телепрограмм и процентном соотношении отечественных и иностранных фильмов в кинотеатрах! В самом деле, если правительство выступило с инициативой ввести в школах факультативный предмет по изучению кинематографа (и ограничилось только отечественной сотней лучших фильмов), то депутатам это решение показалось полумерой. Рулить — так всеми и до конца: депутат из фракции ЛДПР Дмитрий Литвинцев внес на рассмотрение коллег законопроект «О кинематографии в Российской Федерации». Суть закона состоит в том, что все фильмы в прокате делятся на национальные, иностранные и совместного производства. Как только  принадлежность фильма к той или иной категории станет очевидна для уполномоченного чиновника, он сможет определить дальнейшую судьбу ленты: соотношение отечественных и иностранных фильмов, показанных в течение года в кинотеатрах, должно составлять 4 к 1. То есть 80 процентов фильмов, к примеру, Никиты Михалкова и только 20 процентов всяких там Спилбергов и Стоунов.

Кто догадался включить в школьный список книг для обязательного прочтения «Три речи» Ивана Ильина, писавшего (в 1948 году!): «Фашизм возник как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо. …Выступая против левого тоталитаризма, фашизм был, далее, прав, поскольку искал справедливых социально-политических реформ»? Нет ответа — чиновники, в отличие от депутатов, не стремятся к популярности.
 

Впрочем, и Михалкова могут зажать в такие рамки, что пойдет он в лучшем случае по статье «совместное производство»: чтобы быть полностью национальным, фильм должен получить 60 процентов отечественного финансирования, отдел кадров должен набрать в съемочную группу 70 процентов граждан Российской Федерации, продюсер должен быть гражданином РФ без всяких вариантов. Странным и даже опасным выглядит требование, что фильм должен быть снят только на русском языке — во-первых, Россия всегда гордилась своей многонациональностью. Есть несколько весьма крупных народов, имеющих все основания требовать отмены этого пункта как дискриминационного и покушающегося на их культурное развитие. Во-вторых, депутат Литвинцев предлагает разрешать использование иностранных языков только в том случае, если этого требует художественный замысел. Но как быть с мертвыми языками (на которых сняты, например, фильмы «Страсти Христовы» и «Апокалипто») и опять же национальными языками республик в составе РФ — бурятским, хакасским, тувинским, ингушским и многими другими? Они вроде бы не попадают в разряд иностранных и в то же время никак не упомянуты.

Заложив в закон эту мину, депутат Литвинцев вовсе не успокоился, но продолжал усердно работать в избранном им направлении. Пункт 2 статьи 11 предложенного законопроекта требует от каждого демонстратора фильма указывать в билете и передавать в единую информационную систему (вот еще способ потратить бюджетные деньги) информацию о каждом проданном билете, времени и месте проведения сеанса, названии фильма, номере прокатного удостоверения, скидке, названии кинозала и еще множество всякой информации. Остается сказать депутату спасибо, что пока еще при продаже билета не спрашивают паспорт, документ об образовании и справку об отсутствии судимостей. Но это мелкое недоразумение, несомненно, вскоре будет устранено — билеты на футбол, в целях борьбы с хулиганами, уже решено продавать по паспортам.

В том, что вскоре во избежание досадных коллизий кинематограф в России вообще запретят, убеждает статья 13 законопроекта — в ней сцены садизма и жестокости приравнены к методам изготовления оружия (прощайте, фильмы «Брат» и «Брат-2»), а порнография — к курению. И все это, безусловно, запрещено. Таким образом, депутат сводит все население Российской Федерации к уровню малых детей, неспособных в силу своего возраста отличить плохое от хорошего, и ставит крест на 90 процентах мирового кинематографа — забывая, что даже в эпопее «Освобождение» есть кадры, которые можно трактовать как прославление национальной исключительности. Да, это те самые кадры, в которых показан германский нацизм, но они есть, и это дает повод запретить фильм.

«Собрать все книги бы да сжечь»

Поскольку общество российское все еще остается слабо структурированным, сообщества любителей кино в федеральном масштабе не существует, а общественные организации кинематографистов, пожалуй, встанут на сторону депутата Литвинцева (если не были прямыми заказчиками его опуса), остается надеяться только на сопротивление владельцев кинотеатров. Если они не защитят свой бизнес, скоро система кинопроката в России перестанет существовать. По предварительным подсчетам, в 2013 году в нашей стране должно выйти всего 20 фильмов, соответствующих определению национального. Соответственно, если закон примут (а поскольку такой же по сути законопроект внес и один из членов фракции «Единой России», сомневаться уже не приходится), можно будет показать всего пять иностранных фильмов. Большинство кинотеатров можно закрывать уже сейчас или перепрофилировать в кинотеатры повторного фильма — не на попкорне же зарабатывать в такой ситуации?

А на подходе очередная инициатива Министерства образования: ввести в школах 100 обязательных к прочтению книг. Неизвестно, считал ли кто-нибудь из чиновников (чья репутация только что была поставлена под сомнение крупным скандалом с Высшей аттестационной комиссией), сколько книг нужно прочитать школьникам в соответствии с действующей программой, сколько — в рамках внеклассного чтения и сколько они читают по собственной инициативе. Но что-то подсказывает, что речь идет не о сотне, а о гораздо большем количестве. Зачем там понадобилась еще одна сотня, к тому же содержащая в себе искусствоведческие сочинения, народные эпосы (малопонятные даже студентам-филологам) и прочие тексты, читать которые можно только по принуждению? Кто догадался включить в список «Три речи» Ивана Ильина, писавшего (в 1948 году!): «Фашизм возник как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо. …Выступая против левого тоталитаризма, фашизм был, далее, прав, поскольку искал справедливых социально-политических реформ»? Нет ответа — чиновники, в отличие от депутатов, не стремятся к популярности.

Вокруг примерного списка уже случилась небольшая, но довольно скандальная дискуссия — и даже не вокруг Ильина, как можно было подумать. Сторонники замены всех блюд мировой кухни одной только манной кашей (на воде, без соли и масла) уже обнаружили в списке почти рекомендованных «Республику ШКИД» — в чистом виде пропаганда антисоциального поведения. В «Острове Крым» Василия Аксенова полным-полно моментов, попадающих под определение порнографии, а совсем уж детская книжка Эдуарда Успенского «Дядя Федор, пес и кот» в глазах депутатов должна выглядеть сплошным криминалом — призыв к бродяжничеству, захват чужого имущества, сокрытие от государства клада, жестокое обращение с животными и так далее. Что говорить — в «Денискиных рассказах» Виктора Драгунского нашелся эпизод, подозрительно напоминающий подготовку к террористическому акту, а у самого классического из классиков Льва Толстого можно обнаружить пропаганду гомосексуализма и упоминания о наркотиках.

С точки зрения таких ревнителей нравственности, какими показали себя депутаты Государственной думы, отечественную литературу нужно срочно профильтровать, небольшую разрешить к дальнейшему использованию, большую часть пометить значком «18+», а весьма немалую — запретить категорически и даже, пожалуй, изъять из библиотек и частного употребления. Действительно, если из-за одной книги запрещают целую сетевую библиотеку, почему бы не проделать то же самое с обычными библиотеками и даже частными коллекциями? А потом вредные книги по старинной традиции собрать в одном месте и сжечь.

Если уж делать работу, то доводить до конца, не так ли?

Борис Самойлов, «Байкальские вести»