Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Бунтарская земля

06 июня, 2017

К 80-летию Иркутской области

Продолжение. Начало в № 17, 20

Дальше Сибири не отправишь

Плата, которую империя заплатила за создание крупной промышленности, требующей концентрации огромных масс рабочих в одном месте, оказалась очень высока. Одновременно со строительством заводов росли казармы, в которых (тоже посменно, как работали на заводе) жили рабочие. Условия труда и быта были такими, что уже в последнее десятилетие XIX века всем здравомыслящим людям стала понятна правота Маркса: именно ничего не имеющие пролетарии станут главной революционной силой. В России одна за другой возникали сначала группы, а потом и партии, ставившие своей задачей борьбу за права рабочих. Летом 1902 года начальник Особого отдела Департамента полиции Сергей Ратаев писал в докладной записке: «Революционная пропаганда охватила весьма широкий район, в настоящее время нет такого уголка в империи, где не воспроизводили бы на гектографе или мимеографе революционные воззвания…».

Сибирь долгое время уступала западной части страны, но с приходом Транссибирской магистрали быстро догнала и в чем-то даже опередила. Тем более что питательная среда формировалась годами, а терять было уже нечего: дальше Сибири не отправишь. Первые сосланные в Иркутскую губернию социал-демократы застали поразившую их картину: «Иркутск, как город ссылки, представлял собой в смысле политических оттенков нечто вроде археологического музея: тут были и старые народовольцы, и народоправцы, и бундисты, и пепеэсовцы, и махайцы, и эсеры всяких мастей». По подсчетам историков, одни только социал-демократы и эсеры с 1901 по февраль 1917 года издали более двух тысяч листовок общим тиражом более 4,3 млн экземпляров, десятки газет, брошюры и даже книги. Особенно впечатляет эта статистика на фоне того факта, что к 1904 году в семи городах Восточной Сибири (в том числе в Киренске, Нижнеудинске, Илимске) не было ни одной библиотеки, а в Иркутской губернии и Якутской области не было ни одной легальной типографии за пределами губернского и областного центра.


1.jpg2.jpg3.jpg4.jpg5.jpg6.jpg7.jpg

Сегодня – друг, завтра – враг

Отбыв ссылку или сбежав до окончания срока, большинство революционеров тут же возвращались в родные места и продолжали прежнюю подрывную работу, но многие успевали посеять свои идеи в местных газетах. По воспоминаниям Льва Бронштейна, который именно в Иркутске получил паспорт на фамилию «Троцкий», в легальных местных изданиях было так плохо с журналистами, что любого автора, будь он хоть трижды осужденный «политик», принимали с распростертыми объятиями. Кстати, будущий лидер «коммунистической оппозиции» отметился в местной газете «Восточное обозрение» под псевдонимом Антид Ото. Его заметки имели успех у читателей.

Кроме Троцкого, оставившего, пожалуй, наиболее яркий след в Прибайкалье среди заезжих социал-демократов, ссылку в нашем регионе отбывали многие из числа известных большевиков: Иосиф Сталин, Феликс Дзержинский, Валериан Куйбышев, Михаил Фрунзе, Евгений Преображенский, Михаил Томский, Иван Смирнов… По революционным делам в наши края приезжали Сергей Киров, Иван Бабушкин. И это действительно славная страница иркутской истории, к ней после четверти века забвения необходимо вернуться. Но, в отличие от привычек советской эпохи, объективно, без учета, например, внутрипартийных разборок 1920–1930-х годов. Поэтому, очевидно, заслуживает внимания и памятных знаков пребывание на иркутской земле как Троцкого, так и Сталина – сначала ближайших соратников Ленина, а в последующем злейших врагов между собой. А также их сторонников – например, Куйбышев и Киров всегда были за Сталина; Преображенский и Смирнов – напротив, за Троцкого; Томский оказался «правым уклонистом», а Фрунзе перед кончиной был заодно с Зиновьевым.          

Примечательно, что Иркутск стал местом рождения одного из самых необычных течений в анархизме – «махайства» (по имени теоретика Яна Махайского): сторонники этого направления считали, что рабочие не должны сотрудничать с интеллигенцией, которая рано или поздно через политические партии подчинит пролетариат чуждым ему интересам. Нельзя сказать, что Махайский так уж сильно заблуждался.  


Заслуживает внимания и памятных знаков пребывание на иркутской земле как Троцкого, так и Сталина – сначала ближайших соратников Ленина, а в последующем злейших врагов между собой. А также их сторонников – например, Куйбышев и Киров всегда были за Сталина; Преображенский и Смирнов – напротив, за Троцкого; Томский оказался «правым уклонистом», а Фрунзе перед кончиной был заодно с Зиновьевым.  


    

Маховик насилия

В революцию 1905 года Иркутск избежал участи Красноярска и Читы, где на месяц-другой установились недолговечные «республики», зато в декабре 1917 года стал местом вторых по кровопролитности (после Москвы) боев между сторонниками революции и теми, кто уже не хотел дальнейших перемен. На фоне остальной страны, переживавшей в это самое время «триумфальное шествие советской власти», Иркутск в очередной раз проявил свой бунташный характер – «вы там как хотите, а у нас тут свои планы». Будучи скорее не пролетарским, а мещанско-купеческим городом, столица Прибайкалья не спешила поднимать красные флаги, хотя, конечно, и тут у большевиков нашлось немало сторонников. 

Потребовалось время, чтобы центральное правительство из Москвы привело Восточную Сибирь к общему со всей страной знаменателю, но спустя недолгое время в Иркутскую область снова потянулись эшелоны с инакомыслящими – теперь это были противники советской власти. Маховик насилия набирал обороты…

Борис Самойлов, Юрий Пронин, «Байкальские вести»

На фото: Лица иркутской ссылки. Начало XX века:

Феликс Дзержинский;

Валериан Куйбышев;

Евгений Преображенский;

Иосиф Сталин;

Лев Троцкий;

Михаил Томский;

Михаил Фрунзе

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии