От «Надежды» – к «Доверию»

Дети не такие, как все

Совсем недавно в городе Нижнеудинске была создана общественная организация детей-инвалидов «Доверие». Создана родителями этих детей. Если до совершеннолетия, сквозь собственные слезы и через чужое упорство, детей еще можно устроить в детский сад или школу, то с 18 лет они никому, кроме родных, не нужны. Если в областном центре, в Москве, в других крупных городах есть центры реабилитации, специализированные медицинские центры, крупные благотворительные и общественные организации, то в маленьком сибирском городке ничего такого, естественно, нет.

Не для рекламы и укора

Не буду отрицать, в Нижнеудинске существует специальная организация для детей-инвалидов, которая называется «Надежда». Но эта «Надежда» располагается в одном здании с ритуальными услугами. По понятным причинам родители таких «особенных» детей не горят желанием ходить туда.

Казалось бы, тупик. Но они начали искать выход.

Пишу не для красного словца. Не похвалить, не пожаловаться. Я не думаю, что мое личное мнение по этому вопросу является непоколебимо авторитетным.

Пишу не для рекламы. Для таких целей существуют специалисты по PR и связям с общественностью или рекламные агентства.

Пишу не для укора местным СМИ. Дескать, гляньте, какой информационный повод просмотрели. Про кабачки Алевтины Викторовны на ТВ трехминутный сюжет, а об этом молчание. Нет, каждый всего лишь выполняет свою работу.

Пишу, потому что во мне медленно формируется желание рассказать о том, что я видел. Ничего фантастического, умопомрачительного, нового, сенсационного. Не секреты звезд. Не выборы. Не конец света. Но это желание зреет, словно какой-то лилипут внутри меня надувает огромный воздушный шар. Еще немного – и лилипут устанет дуть, и тогда все мои мысли так и останутся где-то между головой и сердцем.

В дюнах Калахари

По желтой жухлой листве я иду туда, где сотни стонов когда-то воедино перемешались с тихими молитвами и с криками радости, с руганью в очередях и с благодарностью, замешенной на слезах. Я иду в больницу.

Нет, не болею. Пригласили. И такое бывает.

Вообще я скептически отнесся к неожиданному предложению посетить собрание некой общественной организации, расположенной где-то в коридорах Узловой больницы. С каким-то хроническим чувством бесполезности: бесполезности существования самой организации и бесполезности моего визита туда. Причем в последнем случае эта бесполезность, по моему мнению, обоюдна: ни я ничего не смогу дать организации, ни они меня ничему не смогут научить. Эти мысли появились оттого, что подобных организаций – пруд пруди. Одной больше, одной меньше… Тем более такое объединение в маленьком сибирском городке в масштабах мира и страны – все равно что песчинка в дюнах Калахари. А те вопросы, которыми занимаются эти люди, меня лично, слава богу, не касаются. Но все же я продолжал механически переставлять ноги. Обещал же…

Все проблемы – с деньгами и спонсорами, с помещением и инвентарем, с бухгалтерией и юридическими тонкостями – все это будет непременно решено. Но было бы неплохо, если бы каждый читающий это письмо просто попытался помочь. Возможно, именно вашей помощи им как раз и не хватает? С организацией «Доверие» можно связаться по телефону 8-908-664-5-664 (с 9.00 до 19.00) или по электронной почте doverie38@mail.ru.
 

Самое страшное

…Я помню, классе во втором со мной вместе училась девочка по имени Лена. Я не могу точно утверждать, был ли у нее синдром Дауна или другое психоневрологическое заболевание, но она была очень странная. Прежде всего – не такая, как все. Мы, будучи детьми, не оценивали человека по критериям «больной-здоровый». Она была для нас «другая». И это пробуждало внутри странное чувство тихой, немного шелковой – но злости. Нам хотелось переделать ее. Показать ей, что мы и такие, как мы, – вот идеал. Если не захочешь переделываться – навсегда останешься одна. Навсегда. А «навсегда» – это одно из самых страшных слов в русском языке.

Я запомнил ее маленькой, со стрижкой под горшок, в малиновом пиджаке с черными линиями, которые, как сетью, опутывали ее. Она редко улыбалась и часто прятала лицо в малиновой паутине. Она прятала в ладонях глаза. Карие и больные. А мы – здоровые, воспитанные, правильные – смеялись над ней.

Потом она ушла из класса, и больше я никогда ее не видел. Однако самое страшное не то, что мы в прошлом так плохо повели себя. Самое страшное – мы забыли об этом в настоящем: на встречах одноклассников мы не говорили о ней ни разу. И даже с близкими друзьями я не вспоминал о странной детской вине. Может, это от отсутствия доверия между людьми?

Ошибка, которая радует

В назначенный час я прибыл в условленное место и с головой, полной самых противоречивых мыслей, зашел внутрь. Меня любезно проводили в импровизированный гардероб, а потом на такую же импровизированную кухню. Внутри было уютно, но всюду сквозило странное ощущение искусственности: пластиковые цветы, картина из пластмассовых фруктов… Казалось, что люди пытались выразить душевное тепло, но не знали, как оно выглядит. Или как хотят его видеть те, кому оно предназначено.

И тут я увидел их. Тех самых, кому это было предназначено. Я все понял мгновенно – растрачивать тепло на живые цветы и фруктовые натюрморты этим матерям попросту нельзя. В тепле нуждаются их дети. Дети-инвалиды.

Пробыв там два часа, я понял еще кое-что. Особенно насчет бесполезности. Все, что делают и будут делать эти люди, – родители, желающие добра своим детям, – обречено на успех, потому что насквозь пропитано величайшей силой на Земле – любовью. Я ошибся, думая, что ничего не почерпну из этой встречи. Более того, я попробую сделать так, чтобы мысль о бесполезности моего участия в ней тоже стала ошибочной. И пусть эта организация существует не в Москве. Но ведь и дети-инвалиды рождаются не только в столице. А там, в Первопрестольной, увы, до нас никому нет дела. Спасение утопающих, как говорится… Значит, здесь, в Нижнеудинске, самое место для организации с немного наивным, но бесконечно честным названием «Доверие». То, чего нам всем так не хватает…

Все проблемы – с деньгами и спонсорами, с помещением и инвентарем, с бухгалтерией и юридическими тонкостями – все это будет непременно решено. Но было бы неплохо, если бы каждый читающий это письмо просто попытался помочь. Возможно, именно вашей помощи им как раз и не хватает? С организацией «Доверие» можно связаться по телефону 8-908-664-5-664 (с 9.00 до 19.00) или по электронной почте doverie38@mail.ru.

Минуты длиною в жизнь

…Я уходил оттуда со странным ощущением, что какое-то существо поселилось внутри меня. Оно шепчет мне, что всегда будет со мной, будет напоминать мне, что я заразился этой организацией, как вирусом. Но от этого я испытываю тепло. То самое, в котором так нуждаются.

Бывает, что человек посторонний горько плачет, видя таких детей. И я готов порой. А матери не плачут. Не причитают. Не ломаются и не сдаются. Несмотря на всю свинцовость их плеч, они держат спину прямой. Потому что в этом нуждаются маленькие люди. Не такие, как мы. Но не больные. Просто не такие. Как девочка Лена в моей памяти. Больные – это те, кто закрывает уши, когда кричат о помощи. Больные – это те, кто закрывает глаза, когда видит человека, которому плохо. Больные – это те,  кто считает, что если беда их не коснулась, значит, ее нет. Нет, господа, вспомните Хемингуэя – никогда не знаешь, по ком звонит колокол за твоим окном…

Читая эту заметку, вы потратили несколько минут на то, чтобы узнать, на что некоторые люди отдают целую жизнь…

Артем Петернев, специально для «Байкальских вестей»