Он дышать без этого не мог…
Выставка Владимира Тетенькина—жизнь после смерти
Когда об иркутском живописце Владимире Тетенькине говорят красивые, возвышенные слова, когда оценки его способностей зашкаливают — к примеру, называют его сибирским Левитаном, ни больше ни меньше, — в этом, опять же по признанию собратьев-художников, нет никакого преувеличения. Он слышал такие слова о себе при жизни, он мог бы услышать их и сейчас, окажись вдруг среди гостей — скажем, на своей собственной выставке в галерее современного искусства «Дом художника». Но чудес в этой сфере не бывает, и выставка 7 декабря 2010 года открылась без него. Работы, заполнившие два просторных зала, были собраны стараниями семьи — сына Алексея и вдовы Эльвиры Ивановны, а также силами работников галереи и организации Союза художников.
И пришедшие на вернисаж гости, коллеги, ученики, поклонники — тех и других набралось премного — оказались окруженными какими-то не просто оптимистическими — просветленными работами. Это можно сказать о масштабных пейзажах, в которых мощь синих гор или размах лесов, и о работах камерного звучания — когда его вниманием овладевает скромная деревенская улочка, весенняя распутица, ручей, пробивший себе русло посреди еще внушительных снегов.
И уж совсем по-домашнему—и в то же время возвышенно, светло — воспринимаются его натюрморты, опять же вполне бесхитростные, но одухотворенные каким-то доступным ему одному способом — через игру ли света, через выбор ли ракурса. Рябиновая веточка с ягодами и сияние металлического подноса; осенний букет или букет цветущей черемухи, сирени, багула; какие-нибудь дыни или груши… Классический набор, на который можно было бы и внимания не обратить, — а ведь они суть нашего бытия. Быстротечного, порою приятного, пьянящего, когда-то горьковатого, но освещенного внутренним светом — что в нас самих — и светом внешним — что от природы, от Бога…
Нужно было время, чтобы освоиться в этой экспозиции, посреди знакомых и незнакомых полотен Тетенькина. Но событие — вернисаж — началось и набирало силу…
Вели открытие директор арт-галереи Надежда Куклина, секретарь правления региональной организации Союза художников РФ Александр Муравьев и член правления Евгений Турунов. Выступающие говорили охотно и много — вспоминали, делились мыслями, ощущениями.
— Владимир Владимирович — легендарная личность, многие художники до сих пор не могут выйти из-под его обаяния, несколько поколений его студентов хранят в душе его след, — размышляет Александр Муравьев.— Как педагог он был неоценим — всегда мог вытащить из своего ученика такие возможности, которых он сам в себе не подозревал. Мне доводилось бывать на пленэре с курсом Тетенькина — это был такой энтузиазм! Я такого больше не видел. И больше всех работал сам Владимир Владимирович. То, что он сделал в изобразительном искусстве, бесценно. Не случайно же его хорошо знают как в России, так и за рубежом. Он очень известен, о нем до сих пор спрашивают — кто-то ведь не знает, что Владимира Владимировича уже не стало…
— Картины его будут жить не одно столетие. А пока живы картины, жив и художник, — говорит коллекционер Виктор Бронштейн. В его кабинете, как и в домашней коллекции, по его собственному признанию, вывешено не одно полотно Тетенькина.
Иркутский писатель Анатолий Байбородин попытался проникнуть в суть его творчества. Вот что он говорит:
— Ему были свойственны неистовость в поиске, в достижении мастерства, в желании дойти до предела… Подражать ему трудно как раз поэтому, и еще — потому что есть тайна искусства, и он ею владел. В его работах — гармония мастерства и трепетности, техники и страстности души.
Взволнованным было выступление сына — Алексея Владимировича Тетенькина:
— Он до последней клеточки своего существа, до дрожи душевной был предан живописи, и в последние годы жизни, когда стал уже немощен, он отказался жить дома, в городской квартире, и все свои последние месяцы, недели, дни и минуты провел в мастерской — среди картин, красок, мольбертов, подрамников… Он не мог обходиться даже без этого запаха. И этому образу жизни остался верен до последнего вздоха, хотя держать кисти уже не мог, да и двигался с трудом. И в этих работах, что сегодня представлены здесь, его продолжение, в них — часть его души, и если их все вместе собрали, то лишь для того, чтобы мы могли почувствовать ее, его душу, его талант, его настроение в тот или иной промежуток жизни…
В выступлении Тамары Драницы, ведущего искусствоведа Иркутского художественного музея, профессиональные оценки сочетаются с чисто человеческими:
— Начиная с середины семидесятых я помогала Тетенькину делать выставки, и это неплохо удавалось, но ситуация вокруг его выставки к 80-летнему юбилею складывалась драматично. Меня тогда, помню, поразило одно его признание: «Во сне пишу картину, а просыпаюсь — ничего нет…» Вот в этом была его самая большая человеческая драма — желание писать, которое никогда не покидало его, пусть оно осуществлялось только в его воображении. С Вальтером Карловичем Фридеманом у них была крепкая мужская дружба. Когда у Тетенькина была готова и вот-вот должна была открыться его юбилейная выставка, Вальтер Карлович погиб, и все договорились молчать об этом, чтоб никто не проболтался, не сказал ему эту страшную для него весть. Ему сказали об этом уже потом… И я представляю, как он это трудно переживал, хотя он был очень мужественным человеком.
Я уж не говорю, насколько это был искрометный, добрый, безмерно обаятельный человек. Он был справедлив и очень требователен к живописи собственной и к живописи своих коллег.
На ту выставку в честь своего 80-летия он не захотел прийти в таком немощном состоянии, в каком он тогда уже находился, и только когда вышел его альбом, мы его уговорили и привезли в зал музея, где была презентация. Поначалу он был даже несколько испуган — он три года не выходил из мастерской. А тут — сразу в такой гуще народа… Он сидел уже в коляске, оглядываясь по сторонам. К нему подошел Юрий Абрамович Ножиков, поговорил, успокоил…
— А вообще я часто думаю о нем, сравниваю, — размышляет Тамара Драница. — Вычугжанин, Тетенькин — это явление в нашем отечественном искусстве. Если вы помните, про Тетенькина как-то сказали по радио: «Поздравляем сибирского Левитана…» Это, конечно, лестно, с той лишь разницей, что Левитан не писал портретов — а какие портреты писал Тетенькин! Многие из них находятся в Иркутском художественном музее… Вычугжанин и Тетенькин — на мой взгляд, два равных российских портретиста, а если говорить о Тетенькине, надо признать: это один из самых выдающихся отечественных живописцев двадцатого века.
Любовь Сухаревская, «Байкальские вести».
На фото автора:
Владимир Тетенькин на авторской выставке в марте 2008 года;
Почерк мастера;
Вдова Владимира Тетенькина Эльвира Ивановна и сын Алексей
Поделитесь новостью с друзьями:
Для добавления авторизуйтесь или зарегистрируйтесь.