Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Ноябрь-1940: Молотов в Берлине

14 ноября, 2016

Событие, о котором пойдет речь, наверное, не отнести к разряду героических или даже позитивных в истории нашей Родины. Наверное, поэтому вплоть до 1990-х годов в отечественной литературе его упоминали крайне редко. А если и упоминали, то скороговоркой, сквозь зубы, на втором плане — так, что понять, а что же произошло, было очень трудно, даже невозможно. Официальный визит председателя Совета народных комиссаров (то есть правительства) СССР, наркома иностранных дел, члена Политбюро ЦК ВКП (б), второго человека в советской иерархии Вячеслава Молотова в Берлин, к лидерам Третьего рейха, 12—14 ноября 1940 года был ответом на «московский дуплет» рейхсминистра иностранных Иоахима фон Риббентропа. Тогда, в ходе первого визита, 23 августа 1939-го, посланец Адольфа Гитлера и Молотов (по поручению и в присутствии Иосифа Сталина) подписали договор о ненападении и секретный протокол к нему, распределяющий сферы влияния двух государств в Европе. Через месяц с небольшим, 28 сентября, после начала Второй мировой войны и уничтожения Польши, Молотов и Риббентроп ставят подписи под советско-германским соглашением о дружбе и границе (и еще конфиденциальным и двумя секретными протоколами). И вот ответный визит…

1.jpg

Лицом к лицу

За год с лишним Германия и Советский Союз присоединили (или, следуя иной терминологии, завоевали, оккупировали,  аннексировали) немало территорий. Основой для этих действий стал, прежде всего, секретный договор от 23 августа 1939 года, положения которого стороны соблюдали более-менее точно. Развязав себе, таким образом, руки на Востоке, Германия разгромила Францию и заняла еще несколько государств поменьше (Бельгию, Голландию, Люксембург, Данию, Норвегию). На занятых  территориях был установлен жесткий режим, причем это касалось не только нацистской Германии, развернувшей террор, прежде всего, по национальному признаку. Советская власть репрессировала по комбинированной, национально-классовой принадлежности, но масштабы репрессий тоже были очень велики: десятки тысяч расстрелянных или высланных в Сибирь из Литвы, Латвии, Эстонии, Западной Украины. Плюс тайная ликвидация более чем 20 тысяч «старорежимных» поляков (в основном офицеров) весной 1940 года в Катынском лесу, Старобельском и Осташковском лагерях… И только с Финляндией не заладилось: зимняя война не привела к включению этой страны в состав Советского Союза, как было предусмотрено «протоколом Молотова — Риббентропа».

К осени 1940-го у Гитлера в Европе остался только один открытый противник — Британия во главе с Черчиллем. Но здесь нацистов, как и Советский Союз в отношении Финляндии, поджидала неудача: завоевать господство в воздухе люфтваффе не смогли, а без этого, в условиях военно-морского превосходства англичан, высадка вермахта на туманный Альбион была перенесена в не менее туманное будущее. Тем не менее Сталин разорвал отношения с эмигрантскими правительствами всех стран, оккупированных Гитлером. Многозначительный жест…     

2.jpg

Кое-что о гитлеризме

Впрочем, этим дело не ограничилось. Именно Молотову принадлежат такие слова, сказанные на сессии Верховного Совета СССР 31 октября 1939 года: «В последнее время правящие круги Англии и Франции пытаются изобразить себя в качестве борцов за демократические права народов против гитлеризма, причем английское правительство объявило, что будто бы для него целью войны против Германии является ни больше ни меньше, как «уничтожение гитлеризма». Получается так, что английские, а вместе с ними и французские сторонники войны объявили против Германии что-то вроде «идеологической войны», напоминающей старые религиозные войны.

Действительно, в свое время религиозные войны против еретиков и иноверцев были в моде. Они, как известно, привели к тягчайшим для народных масс последствиям, к хозяйственному разорению и к культурному одичанию народов. Ничего другого эти войны и не могли дать. Но эти войны были во времена Средневековья. Не к этим ли временам Средневековья, к временам религиозных войн, суеверий и культурного одичания тянут нас снова господствующие классы Англии и Франции?

Во всяком случае, под «идеологическим» флагом теперь затеяна война еще большего масштаба и еще больших опасностей для народов Европы и всего мира. Но такого рода война не имеет для себя никакого оправдания. Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это — дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за «уничтожение гитлеризма», прикрываемая фальшивым флагом борьбы за "демократию"». Как видим, советский лидер вступился даже за идеологию нацизма…

Были и теплые, внешне задушевные слова германского фюрера, опубликованные в «Правде» от 23 декабря 1939-го: «Господину Иосифу Сталину. Москва. Ко дню Вашего шестидесятилетия прошу Вас принять мои самые искренние поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания, желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза. Адольф Гитлер». И благодарный отклик Сталина с упоминанием о «дружбе, скрепленной кровью». Лирика, но создающая психологическую атмосферу, которая иногда важнее политико-юридических решений. 

Фактически СССР вступил во Вторую мировую войну сразу же после ее начала, в сентябре 1939 года. Другое дело, что с 22 июня 1941 года, после нападения гитлеровцев, эта война, став Великой Отечественной, приобрела для нашей страны справедливый, освободительный характер. Правда, это не снимает вопроса, каков был характер действий советского руководства во главе со Сталиным в период между 23 августа 1939 по 22 июня 1941 года. Продолжительное время картина, которую рисовали у нас, в том числе школьникам, выглядела примерно так: главный виновник войны — Гитлер, ему подыгрывали западные державы (особенно Британия и Франция), а Советский Союз  противопоставил им миролюбивую политику, стремясь предотвратить или хотя бы оттянуть большую войну. Иными словами, Третий рейх и Запад виновны в развязывании Второй мировой войны, а на Советском Союзе такой вины нет. В качестве главного аргумента такой версии приводилось Мюнхенское соглашение осени 1938 года (действительно неприглядное). Однако контакты между Германией и Советским Союзом в основном замалчивались, а куцая часть, преданная огласке, подавалась как, опять же, сугубо антивоенная с нашей стороны. Мол, ничего общего, никакого сотрудничества или сходства — как будто мы уже тогда смотрели на Гитлера через призму того, что произойдет в июне 1941-го…

3.jpg4.jpg

Сомнению не подлежит

Поэтому визит Молотова в Берлин долгое время освещался даже меньше, чем приезд Риббентропа в Москву. Еще бы: в ноябре 1940-го была сделана попытка вывести советско-германские отношения на новый уровень — уже полновесного союза, включающего не только экономическую и военно-техническую сферу, но и совместные действия вооруженных сил главным образом против Британии. В советских газетах тех дней (прежде всего, в «Правде») информация о визите Молотова в Берлин была выдержана в позитивных тонах, однако содержала только протокольные формулировки, даже без перечня берлинских встреч и мероприятий с участием Молотова.  

Правительства западных стран негативно отнеслись к новому раунду переговоров Сталина, действующего в данном случае через Молотова, с Гитлером, но поначалу не знали конкретики берлинских встреч. А первым, кто публично рассказал об их содержании уже после начала Великой Отечественной войны, оказался… Адольф Гитлер. Выступая 3 октября 1941 года перед многотысячной аудиторией в берлинском дворце «Шпортпаласт» с большой и, в ораторском отношении, как всегда, магнетической речью, приуроченной к началу наступления на Москву и сбора зимних вещей для вермахта, он явно в целях оправдания агрессии против СССР сообщил о подробностях своих встреч с Молотовым. Разумеется, Гитлер изобразил себя чуть ли не миротворцем, а сталинского полпреда — ненасытным захватчиком. Тем не менее, как подтверждено в опубликованных позже документах, суть переговоров и позицию советской стороны фюрер Третьего рейха изобразил близко к истине.

Таким образом, версия, представленная Гитлером, несколько лет оставалась, по существу, единственной — советская сторона после начала Великой Отечественной войны, как уже сказано, предпочитала не упоминать даже о факте берлинских переговоров. В 1948 году, на вершине «холодной войны», госдепартамент США опубликовал сборник документов «Советско-нацистские отношения. 1939—1941», для которого были использованы в основном трофейные архивы германского МИДа. Там уже содержались стенограммы встреч Гитлера и Молотова 12 и 13 ноября 1940 года. Этот сборник был неизвестен и недоступен практически для всех жителей Советского Союза. А на дипломатическом уровне наше руководство долго отмахивалось от неудобных свидетельств, заявляя, в частности, что они составлены немецкими стенографистами, а они-де могли переврать реальное содержание переговоров в пользу Гитлера и против Молотова.                

Однако в 1990-х годах стали доступны берлинские тексты, подготовленные советскими референтами-стенографистами Наркомата иностранных дел. Большинство этих документов (включая фотографии) находились в Архиве президента РФ, Архиве внешней политики Российской Федерации, Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). Содержание советских стенограмм лишь в мелочах (как правило, технических) отличается от германских. В целом в обоих вариантах представлена одинаковая картина. И это картина, где  «поджигателя войны» трудно отличить от «миролюбивого политика». Более того, подчас Молотов напористее в территориальных запросах для Советского Союза, чем Гитлер в демонстрации аппетитов Третьего рейха. А в целом, со стороны, — как говорится, «одного поля ягоды», торговля политических хищников на высшем уровне.       

Исследования и исследователей предвоенных контактов советского и нацистского руководства подвергают критике и по идеологическим мотивам. Мол, обсуждать эту тему – значит обелять гитлеровскую Германию и принижать, искажать роль СССР. Тем самым рекомендуется очередная «ложь во спасение». Критики будто не замечают, что большинство исследователей сотрудничества Сталина и Гитлера относятся к этому факту негативно, то есть выступают против нацизма и Третьего рейха, считают  дружбу с ним ошибкой, которая хуже преступления. А вот за что выступают те, кто пытается обелить или замолчать секретные протоколы Риббентропа — Молотова и переговоры ноября 1940-го в Берлине?  

Какие задачи ставил перед Молотовым Сталин? Согласно рассекреченным в середине 1990-х «Некоторым директивам к Берлинской поездке», таких задач было три: 1. Выяснить, как Гитлер предлагает делить мир по заключаемому пакту. 2. Обозначить сферу интересов СССР. 3. Ничего не подписывать, имея в виду продолжение переговоров в Москве. «Заключаемый пакт» — очевидно, присоединение СССР к Тройственному союзу  Германии, Италии и Японии и, таким образом, прямое участие в совместных действиях против Британии и (пока опосредованно) США. И уже в начале первой встречи с Гитлером Молотов сообщает, что его последующие высказывания будут отражать точку зрения не только его самого, но и Советского правительства, и лично И.В. Сталина.

5.jpg

Василевский в штатском

Итак, ноябрь-1940. Молотова приняли в Берлине по высшему разряду. В переговорах участвовали практически все руководители Третьего рейха, цвет нацистской элиты: Гитлер, Геринг, Гиммлер, Гесс, Кейтель, Риббентроп, Геббельс, Борман, Гейдрих, Мюллер… Список наиболее высокопоставленных участников берлинских встреч с принимающей стороны приведен в реализованном графике мероприятий.  

Состав советской делегации был тоже весьма представителен. Кроме Молотова в нее вошли 65 человек, причем в переговорную делегацию входил 31 сотрудник государственных органов, а остальные представляли вспомогательный персонал (в том числе 18 охранников и 112 сотрудников поездной бригады). Так, в свиту Молотова входил нарком черной металлургии Иван Тевосян, заместитель наркома иностранных дел Владимир Деканозов, заместитель наркома внутренних дел Всеволод Меркулов, заместитель наркома внешней торговли Алексей Крутиков, два заместителя наркома авиационной промышленности — Василий Баландин и Александр Яковлев. Плюс к тому представители руководства еще нескольких наркоматов, включая наркоматы вооружения, связи, тяжелого машиностроения, и несколько авиаконструкторов (в этой отрасли отношения с Германией развивались очень активно) прибыли в Берлин раньше Молотова, но тоже участвовали в двусторонних мероприятиях. Кроме замнаркома Яковлева это, например, прославленный конструктор авиационного вооружения Борис Шпитальный.                                                                                       

Изюминку переговорам придавало и наличие в советской делегации как минимум двух специалистов в сфере стратегического планирования военных операций — генерал-лейтенанта Вениамина Злобина и генерал-майора (будущего маршала) Александра Василевского. Оба, кстати сказать, были в штатском…

В целом состав обеих делегаций говорил о готовности обсуждать широкий круг вопросов и даже принимать решение «на месте». Что называется, «будем дружить». Впрочем, ни разрыва отношений, ни развития дружбы тогда не получилось, но это уже следующая тема. Разумеется, она не может отменить или принизить значение Великой Отечественной войны, подвига, который совершили миллионы советских людей, организационного и политического вклада руководства СССР в достижение Победы. Но реальная история — это не пропаганда, а потому и война Советского Союза с нацизмом в 1941—1945 годах не в состоянии отменить предшествующих событий. Что было — то было…

Юрий Пронин, «Байкальские вести»

Фото: Утро 12 ноября. Прибытие
в Берлин. Левее Молотова (в мундирах)
Риббентроп и Кейтель;

Визит завершился. Первая полоса
«Правды» от 18 ноября 1940 года;

Годом ранее. «Правда» от 23 декабря 1939-го;

Признательность за поздравления;

Еще раньше. Москва, август 1939 года.
Молотов подписывает советско-германский
пакт о ненападении и секретный протокол
к нему. За спиной — Сталин и Риббентроп    

Окончание следует.


График визита по документам германского МИД
(не противоречит советским данным)

12 ноября 

11.00—11.40 — встреча советской делегации на Ангальтском вокзале в Берлине. Во главе встречающих — министр иностранных дел Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп, начальник Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии (вермахта) фельдмаршал Вильгельм Кейтель, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, фюрер Трудового фронта (нацистских профсоюзов) Роберт Лей.

12.40—13.30 — переговоры Молотова с Риббентропом.

15.00—18.25 — первая встреча и переговоры Вячеслава Молотова с рейхсканцлером Адольфом Гитлером.

18.30—20.45 — прием в имперском отеле «Кайзергоф», устроенный Риббентропом в честь Молотова и советской делегации. Среди участников — начальник штаба Главного командования сухопутных войск (ОКХ) генерал-полковник Франц Гальдер, Генрих Гиммлер, начальник тайной полиции (гестапо), группенфюрер СС Генрих Мюллер, министр внутренних дел Вильгельм Фрик, рейхсминистр вооружения и боеприпасов Фриц Тодт, рейхсминистр транспорта и коммуникаций Юлиус Дорпмюллер, главный адъютант Гитлера от вермахта полковник Рудольф Шмундт.

13 ноября

10.00—10.40 — визит Молотова к рейхсмаршалу Герману Герингу в министерство авиации.

10.45—11.25 — визит Молотова к заместителю Гитлера по Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП), имперскому министру Рудольфу Гессу.

14.00–15.00 — завтрак, устроенный Адольфом Гитлером в честь Вячеслава Молотова. Среди участников — Иоахим фон Риббентроп, Вильгельм Кейтель, рейхсминистр народного просвещения и пропаганды, гауляйтер Берлина Йозеф Геббельс, начальник личной охраны фюрера, командир дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», обергруппенфюрер СС и СА Зепп Дитрих, личный секретарь фюрера Мартин Борман, посол Германии в СССР Вернер фон дер Шуленбург.

15.15—18.45 — вторая встреча и переговоры Вячеслава Молотова с рейхсканцлером Адольфом Гитлером.

19.00—21.00 — ужин в советском посольстве в честь Молотова. Среди участников — Генрих Гиммлер, Иоахим фон Риббентроп, шеф имперской канцелярии Ганс Ламмерс, начальник Главного управления имперской безопасности (РСХА), обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих.

21.00—24.00 — заключительная беседа Молотова и Риббентропа.

14 ноября

10.55—11.00 — проводы советской делегации на Ангальтском вокзале. Среди провожающих — Риббентроп, Ламмерс, Гиммлер, Лей. 


    

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии