Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Кино в прошедшем времени?

25 июля, 2016


100.jpg

Восточно-Сибирская студия кинохроники умирала мучительно и медленно. Она, как некогда могучий организм, боролась с недугом, надеясь на выздоровление. Но где-то там, «наверху», решили этот организм не лечить, не помогать ему выкарабкиваться. В нем более не нуждались, были уверены — проживут и без него.

И все-таки не верилось, что более в ней нет нужды. В те лихие годы на грани распада была и сама страна. Наверное, так же экипаж, находясь в затонувшей подлодке, надеется на спасение. В отчаянии стучат в корпус судна, подавая сигналы о том, что они живы, но наверху были глухи или притворялись.

Судьба киностудии была предрешена, ее определили на уничтожение. Она, как всякое прожившее свою жизнь существо, без поддержки быстро состарилась, обветшала. Паркет посерел, кое-где вспучился от протекающей крыши, линолеум истерся до дыр, из-за мизерной загрузки сократились штаты. Агония ощущалась и виделась невооруженным глазом.

Комитет госимущества оформлял документы законного грабежа и разорения документального кино. Когда все было приведено под букву закона, пришли рабочие, стали преобразовывать киностудию под нужды новых хозяев. Забегая вперед, скажу, что сейчас два этажа бывшей киностудии забиты чиновниками комитета по имуществу. Денег на переустройство, судя по размаху работ, было вдоволь. В выломанные окна полетела старенькая мебель, оборудование пленочного кинопроизводства. Оно теперь не было нужно. Человеческая цивилизация сделала следующий шаг в своей истории – перешла на цифровые носители, а замысловатые, уникальные механизмы, обслуживавшие пленочное кинопроизводство, стали более не востребованы. Их больше никогда не будут производить, они стали наглядной историей — музейными артефактами.

Надо бы эту уникальность сохранить, как, к примеру, средневековую стенобитную машину, в которой исчезла нужда после появления осадных пушек-мортир. Потомки не увидят реставрационного, копировального аппаратов, проявочной машины, приспособления для установки света при печати позитива — того самого, который потом киномеханики вставляли в проекционный аппарат в кинобудке и «крутили» нам кино: «Броненосец Потемкин», «Подвиг разведчика», «Карнавальную ночь», «Летят журавли», «Обыкновенный фашизм», «Бег», «Жили-были семь Семионов», «Александр Вампилов» и созданную хронику-летопись Восточной Сибири за 70 лет.

Все это было сделано благодаря инженерной мысли, для того чтобы мы пошли в кино и увидели фильмы документальные и игровые, чтобы переживали за настоящих и выдуманных героев. А здесь, в конце двадцатого века (вроде во власти теперь люди на первый взгляд образованные), никто не озаботился, чтобы сохранить память. В средневековье (!) заботились, чтобы оставить свидетельства о том, как жили люди в те далекие времена. А тут все с грохотом летело в вышибленные окна киностудии, разбиваясь и разлетаясь на отдельные куски металла, из здания, построенного специально (!) под технологию пленочного кинопроизводства.

Среди кирпичного крошева, разбитого стекла, обрывков кинопленки, круглых кинобанок я случайно увидел торчащий край натянутого на подрамник холста. Я разгреб кучу и освободил от мусора и пыли написанный маслом этюд. На холсте был изображен берег Байкала. Ветер нагоняет небольшую пенистую волну, в кронах раскидистых сосен тоже «шумит» байкальский ветерок.

Из проема окна вылетел еще один предмет, несколько раз с треском перевернулся и застыл среди вороха студийных останков. Это была небольшая лестница из трех ступенек. Эта лестница служила в мультцехе. По ней поднимался оператор-мультипликатор, чтобы глянуть в кадр. Она в 1969 году переехала с нами из старой студии — Польского костела. Исправно служила предыдущему поколению мультипликаторов и подставила свой горб операторам на новой студии. Когда я в 1959 году пришел на студию, она уже была, работала.

В те годы ни о каком фирменном мультстанке и речи быть не могло. Мультстанки были только на больших студиях, включая «Союзмультфильм», а титры к киножурналам и фильмам нужно было снимать и в провинции. Как говорят, голь на выдумку хитра. Взяли старую, отслужившую французскую камеру «Аскания», которая работала еще от ручного привода, приделали к ней электродвигатель с покадровой съемкой. Камеру прикрепили к вертикально поставленной на станине трубе объективом вниз, а чтобы контролировать происходящее в кадре, сделали небольшую лестницу с площадочкой наверху, куда оператор мог подняться и заглянуть в кадр. Она была из той молодой жизни. При виде ее воскрешалось время первых шагов в профессии, когда мы делали капустники, когда нашей энергии не было предела. Она тоже олицетворяла память и была участником создания сибирской кинолетописи. Теперь она живет на даче, подремонтирована и заново покрашена в тот же зеленый цвет, а случайно спасенный этюд висит на стене.

По переезде в 1969 году из Польского костела в новую студию из Москвы был доставлен настоящий мультстанок заводского производства. На этих станках было снято все замечательное советское анимационное кино: и «Ежик в тумане», и «Ну, погоди!», и «Простоквашино», и «Винни-Пух», и еще тысячи других любимых детьми и взрослыми фильмов. «Аскания» снова была отправлена на «заслуженный отдых». Когда студия была приговорена на уничтожение, мультстанок был разобран (ломать — не строить), погружен на машину и отвезен... вы думаете, в музей, нет — сдан на металлолом. Деньги, как и положено в таких случаях, были пропиты. Так закончилась история сибирской анимации. 

Музейщики прозевали и много потеряли. А вот интересно, оставили ли, например, ангарские речники на память себе и нам, обывателям, хотя бы один колесный буксир, работавший на паровой машине? И сохранили ли  наши авиаторы какой-нибудь аэроплан, на котором в конце двадцатых годов прошлого столетия наши деды осваивали небо Сибири? А сохранили ли первый реактивный пассажирский самолет, легендарный Ту-104? Очень сомневаюсь. Ничего нам не дорого. Спасибо, что хроникеры (тоже наши деды) сняли эти «агрегаты» на пленку. Кстати говоря, сюжет «Проводы Ту-104 на пенсию» снят мною, и этот материал хранится сейчас в фильмотеке, а свою собственную историю кинематографисты беспомощно бросили. Куда с этой громоздкой техникой прошлого? Самих-то из студии, построенной на деньги Госкино, выкинули на улицу и заполнили помещения так необходимыми Отечеству чиновниками.

Шла перестройка, новая обвальная жизнь стремительно сметала со своего пути все, что могло что-то производить, приносить материальную и духовную пользу. Ощущалась какая-то предательская целенаправленность в разрушении. Вдруг стали не нужны не только киностудии, но и заводы, большие и малые, а то и целые отрасли народного хозяйства. Говорили, что они неконкурентоспособны, видимо решив приобретать более технологичную продукцию за рубежом, а про кино вообще ничего не говорили, его словно никогда и не было. Не знаю, как заводы, из которых сделали торговые павильоны, и разные промышленные отрасли, которые непременно будут возрождать, а наша студия была очень даже конкурентоспособна.

Посудите сами: призы и дипломы жюри многих всесоюзных кинофестивалей, «Серебряный Тур» из Италии, «Серебряный Дракон» из Кракова, «Золотой Голубь» из Лейпцига» — это высшая награда самого престижного европейского кинофестиваля неигрового кино. Сибирские кинематографисты достойно выглядели там, куда съезжается и поныне вся Европа.

А мы позволили развалить сибирскую документалистику. От студии остались живописный неоконченный этюд и небольшая деревянная лестница из мультцеха. Возникает вопрос: кому выгодно, чтобы не создавалась отечественная память? Вот уже четверть века не ведется кинолетопись Ангаро-Ленского региона. Иркутский кинофонд прилагает усилия, чтобы выходили отдельные выпуски хроники, но это не системно.

Помню, был в Петропавловской крепости, и там работница музея демонстрировала механизм, созданный еще при Петре Великом. Механизм, сооруженный из бронзовых деталей, исправно работал, делал свою работу, поражая надежностью и простотой. Кто-то мудрый, рачительный оставил, сохранил для нас, чтобы мы через триста лет увидели это чудо и еще более остро почувствовали и поняли путь, который прошло человечество. А нам, оказывается, память нации без надобности. Мы, уничтожая документальные киностудии по всей России, тем самым отказались и прекратили вести летопись своей державы.

Ума не приложу, как можно было не углядеть в уничтожении региональных киностудий самую обыкновенную идеологическую диверсию, организованную нашими «доброжелателями», о которых постоянно говорит Никита Михалков в своих «Бесогонах». Позволить уничтожить хроникально-документальную студию, наработавшую солидную кинокультуру, профессиональные традиции, серьезно заявившую о себе в России и в Европе, — дело преступное. Самое интересное, что остался Союз кинематографистов! Союз есть, а студии, вокруг которой должны расти и развиваться кинематографисты, нет. Смешно сказать, но эта самая студия пополняла ряды Восточно-Сибирского отделения Союза кинематографистов. Не было бы ее — и ни о каком отделении СК и речи быть не могло. Обрублен корень, которым питался Союз.

Мало того, у нас в Ново-Ленино открыли филиал ВГИКа. Учить профессии — дело хорошее, но что же получается? Это все равно, что выпускать летчиков, не имея аэродрома и самолетов. Меня беспокоит мысль о том, что скоро юные дарования выпустятся и начнут искать место, где можно было бы приложить свои профессиональные способности. На телевидении? Но там бал правит журналист, а не кинематографист. Остро стоит вопрос (во всяком случае, в моем сознании), вернем ли мы сибирскую документалистику под патронаж государства. Будет ли в областном бюджете наконец узаконена строка расходов хотя бы на ежеквартальный киноальманах «Земля у Байкала», который сейчас не очень регулярно выпускает иркутский областной кинофонд? Дадут деньги — сделают, а не дадут… Кстати сказать, это небольшие деньги. Кинофонд открыл отдел по производству фильмов. Это могло бы послужить началом возрождения сибирской государственной кинолетописи и вообще региональной кинематографии.

На этом, казалось бы, и надо закончить разговор, но не сказано еще о желаемом будущем. Каким хотелось бы видеть развитие сибирского кинематографа? Времена радикально изменились. Формат той ушедшей студии, наверное, уже не подойдет. Нынче весной в библиотеке имени И.И. Молчанова-Сибирского состоялся круглый стол, посвященный иркутскому филиалу ВГИКа, на котором директор Облкинофонда Ольга Александровна Аксаментова сделала сообщение о предполагаемом развитии. Ее слова мне, например, понравились, они метили в будущее с современным прицелом:

— В прошлом году на стратегической сессии Союза кинематографистов была высказана идея о создании в Иркутской области кинотехнопарка. Технопарк — это организация, управляемая специалистами, главной целью которых является повышение благосостояния местного сообщества посредством продвижения инновационной культуры, бизнеса и научных организаций. Предполагается, что центр будет создан в формате технопарка не только для создателей кино, но и представителей смежных профессий: дизайнеров, аниматоров, фотографов и многих других, что может вызвать возможность совместного использования дорогостоящего оборудования, залов, студий звукозаписи, которые недоступны небольшим, разобщенным компаниям. Примером организации подобного центра является Государственный научный парк высоких технологий в районе ХуанХуаГан, расположенный на юге Китая, в котором разместились множества компаний в области кинематографии, телевидения, дизайна, Интернета, — отказавшись от своих не приспособленных для профессиональной работы помещений. При создании такого центра появится крупный субъект этой отрасли, который может заинтересовать федеральных, международных заказчиков и ведущих специалистов. Самой подходящей площадкой для реализации этого проекта в Иркутской области может являться здание и территория Иркутского областного кинофонда.

Идея отличная, в духе времени. Эти слова да богу в уши, а лучше бы иркутскому губернатору Сергею Левченко, который, думаю, в Год кино обязательно поддержит прекрасную идею, памятуя слова Владимира Ильича Ленина: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Наступило время, когда нужно помочь сибирскому кино, иначе мы перейдем черту невозврата.

Евгений Корзун, кинооператор, заслуженный
деятель искусств РСФСР, лауреат
Государственной премии Российской Федерации,
специально для «Байкальских вестей»

На фото: Встреча с Мишей. Из архива
Восточно-Сибирской студии кинохроники

    

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии