Мастер-класс от «Мастерской»: как колдуется театр

Окончание. Начало в № 26

Невероятная первозданность

Мне очень понравился авангардный спектакль режиссера Екатерины Гороховской по пьесе современного немецкого драматурга Ульриха Хуба «У ковчега в восемь». Наглядный исчерпывающий пример действа, построенного исключительно на филигранном актерстве, на самой его живой магической природе, на очаровании условности, торжестве воображения, празднике баловства, мозговом штурме иносказания и метафоры. На пустую черную сцену вышли три тинейджера в штанах-зуавах и кенгурухах, расстелили белый квадрат простыни — и так сбацали, так отожгли остроумную, гротесковую, невероятно партитурную притчу про веру и безверие, про смерть и вечность, про «свою рубашку ближе» и спасительный альтруизм, что привели театральных гурманов в онемелый восторг.

Без надежных подпорок декораций, без страховки буквальных костюмов, безо всякого сопутствующего гарнира перед нами действительно ежились на дрейфующей льдине, хорохорились и приплясывали три пингвина, орнитологически неопровержимые, причем абсолютно разнохарактерные. Потом они действительно мучились от болтанки в тесном трюме ковчега, комично пытались обжулить не очень внимательную вестницу небес — библейскую голубку, вручившую им два билета на спасительный корабль, потому что на палубу они проникли все-таки втроем. А когда пингвины дружно и экстремально свалились от исполинского «толчка» — мы буквально вестибулярно почувствовали, как неподвижная сцена «ковчега» «врезалась» в Арарат. А как изумительны были почти пародийные в своей дежурной банальности — и тем не менее в самой этой иронии обретающие невероятную первозданность — размышления о Боге!

— Режиссер Катя Гороховская сама и перевела эту немецкую пьесу вместе со своим мужем Иоханном Боттом, — рассказывает Григорий Козлов. — Они очень поработали, чтобы адаптировать материал к нашему языку и менталитету, убрали кое-какие неинтересные для нас акценты. Потом Катя сделала очень интересную читку с ребятами. И вот все это выросло в такой удивительный притчевый, пластический спектакль. Он практически весь выстроен из кирпичиков актерских этюдов, хорошо сцементированных смыслами и ритмом. Я его за это и люблю.

Урок педагогической режиссуры

За неделю питерцы успели показать иркутянам шесть крепких и увлекательных работ, которые, надо думать, не оставили зрителей равнодушными. Но самым большим подарком Иркутску театральному, как нам кажется, стал чумовой мастер-класс, который маэстро Козлов, Арина Лыкова и Евгений Шумейко провели для охлопковцев, студентов  театрального училища и представителей любительских театров. Что тут творилось! Наших лицедеев, отважившихся отдаться на «злую волю» тренеров, только что в узлы не завязывали. Запредельные нагрузки занятия по книжке Сергея Гиппиуса «Гимнастика чувств. Тренинг творческой психотехники», его невероятный темп, почти садистская быстрота смены противоположных команд не оставили никакого шанса сохранить эмоциональную зажатость или рациональный контроль.

Максимальная концентрация внимания, мгновенная смена мышечных, психических, мысленных состояний должны были, казалось бы, вымотать и опустошить подопытную группу. А произошло как раз обратное. В процессе этой непомерной встряски ребята почувствовали окрыляющую свободу и уверенность, отрывающую от земли спонтанность, вакхическую радость максимального владения собой, стихиями тверди и пустоты, внутренней и внешней «музыкой», энергиями пространства и упругого взаимодействия друг с другом.

Этот незабываемый урок показал нашим артистам на их собственной шкуре могучую власть сыгранного ансамбля и непобедимую силу индивидуальности каждого, дал им искупаться в удивительной атмосфере, где каждый неповторим и незаменим, а все немыслимы один без другого.

Вообще, весь питерский семидневный десант был, на мой взгляд, для чуткого наблюдателя бесценным мастер-классом по культивации мобильного, тренированного, готового к самым смелым метаморфозам и вызовам театрального коллектива. Григорий Козлов — демиург этой удивительной «Мастерской» — похож не на наседку, а, скорее, на большое теплое волшебное яйцо, которое греет и пестует своих птенцов, не подхлестывая, не оберегая от возможных промахов, не связывая крыльев, пускай еще не окрепших, а постоянно поощряя в них драгоценную творческую жажду. Он видит и слышит каждого из них, мудро и внимательно наблюдает, кто чем дышит, кто чем богат, кто во что еще может счастливо «вылупиться». Если наш земляк Коля Куглянт в недавнем прошлом блестящий солист хореографического ансамбля «Солнышко» — так он и кроет ошеломительной пластикой, убивает искрометным плясом там, где это уместно, а во многих спектаклях даже становится постановщиком движения. Если Арсений Семенов  — явное обещание мужающей харизмы сердцееда и огненного темперамента, так ему и даются щедрые авансы в этом направлении.

Мастер бережно взращивает, шлифует и ограняет выгодные стороны доверенных ему дарований, не уставая также обогащать их и новым опытом «от противного». Вот почему мировая балетная звезда Диана Вишнева сделала Козлову лестное признание. Мол, думала, что театра уже нет, а у вас поняла, что поторопилась. Поэтому и другие театральные корифеи не скупятся на весомые похвалы «Мастерской» и подчеркивают не без зависти, как много у Григория Михайловича в труппе «очень хороших артистов».

Тут и без ритуалов не обходится.

— Перед экзаменом или перед спектаклем, — делится отец-основатель «Мастерской», — мы встаем в круг, беремся за руки и произносим два важных заклинания. Первое: «Ошибка — Божья благодать», оно не даст ребятам стать парализованными в случае нечаянного сбоя. И второе: «Один за всех — и все за одного».

Вот этой педагогической самоотверженности, ответственности и любви, прежде всего, стоило бы поучиться у лидера питерской молодой команды его иркутским коллегам. Использовать эту, по сути, дармовую целительную возможность. Поэтому «странным и чудовищным» показалось мне отсутствие на мастер-классе у признанного педагога кормчих и худруков профессиональных иркутских театров, в то время как не обласканные возможностями роста режиссеры любительских коллективов следили за происходящими там чудесами, не отрывая глаз. А где же, с кем вы были, мастера иркутской культуры? У вас на подмостках полный ажур? Но ведь кашу-то маслом никогда не испортишь. Особенно ту кашу, которая нередко варится из топора. 

Возвращение к секрету

Григорий Козлов сейчас вновь репетирует пьесу нашего великого земляка Александра Вампилова — «Утиную охоту», о которой критики не перестают повторять, что секрет этой загадочной драмы так и остается неразгаданным. Мастер вновь ставит перед своими актерами, а значит, и перед зрителем глубокие гуманистические вопросы, опять ищет золотую руду спасительных человеческих истин. Это его кредо, его почерк, его исповедь, как сказал директор охлопковского театра Анатолий Стрельцов. Мастер очень хотел бы показать эту новую работу на Вампиловском фестивале, хотя обещать не торопится. Дай Бог, «Мастерская» вернется к нам с этим интереснейшим опытом. И хорошо бы Иркутску встретить ее не просто как надежного поставщика ярких зрительских впечатлений.

Марина Рыбак, «Байкальские вести».

Фото Анатолия Бызова.

На фото: Сцены из спектаклей «Мастерской»
 на иркутской сцене «Бременские музыканты»
и «Зори здесь тихие»