Иркутск в стиле ретро. Выпуск № 3 (38). Дом специалистов. 1939 год

Рубрику ведет Рамиль Мухометзянов

В прошлом выпуске мы начали знакомиться со статьей С.И. Медведева, опубликованной в 2012 году и посвященной Дому специалистов и ее жильцам. Эта работа существенно дополнила довоенные сведения (по которым нам тоже есть что добавить), а обращение к ней в рубрике побудило к действиям еще одного заинтересованного исследователя – Андрея Константиновича Турицына из Ангарска, который тут же прислал нам интересные подробности, связанные с семьей М.В. Одинцова.

Поэтому сегодня мы отвлечемся от указанной статьи, чтобы по горячим следам описать события 1939 года, запечатленные в воспоминаниях Константина Сергеевича Турицына (отца Андрея Турицына). Именно в 1939 году 8-летний Костя появился в семье Одинцовых. Он был племянником Марии Константиновны Одинцовой (в девичестве – Турицыной), и у него к этому моменту оказались в лагерях и отец (Сергей Константинович Турицын), и мать (Елена Ильинична, в девичестве – Скопина).

Свое пребывание в этом доме Константин Сергеевич описывает довольно подробно, вспоминает многие разные «житейские» детали, и это уже готовый материал для второго издания книги «Наш Дом» (ее в прошлом году выпустила Галина Стом). Словно специально для нас все это и было когда-то написано. Но сейчас придется обойтись лишь небольшими фрагментами, хотя, если честно, хочется привести все полностью. Уж очень важны и интересны эти сведения для той темы, которую мы сейчас исследуем. Итак, вспоминает К.С. Турицын (1931–2011).

«Одинцовы в то время жили на улице Марата, 25, в пятиэтажном доме специалистов, в квартире № 1. Это был, несомненно, элитный дом, в котором был собран цвет городской интеллигенции: научные работники и ведущие в своей области специалисты города. К ним можно отнести профессоров Ходоса, Кожова, Сумбаева, Беляева, Одинцова, Тимофеева, Баранова, Фивейского, Щипачева, Круковера, главного инженера ЦЭС Данилевского и многих других. Дом возвышался серой громадой над небольшими, максимум в два этажа, деревянными постройками, не имевшими, как правило, никаких удобств и холодной воды. Жильцы же дома были обеспечены не только холодной, но и горячей водой, электричеством, водяным отоплением. В каждой квартире были большой туалет и ванна, о которой не могло даже мечтать большинство остальных жителей города. Начиная со второго этажа, во многих квартирах был большой балкон. Внутренний дворик был огорожен высоким деревянным забором. В центре размещался огромный (по тем временам) деревянный сарай, заполненный углем для котельной, в котором нередко проходили наши ребячьи игры. Можно представить, в каком виде мы появлялись после этого.

В квартале было еще два двухэтажных дома: глазная клиника и клиника уха, горла, носа. Посреди квартала стояла небольшая постройка, в которой размещалась водокачка. От нее конные водовозы развозили воду по домам, продавая по 1 коп. за ведро. На углу улиц Марата и Горького в старом деревянном одноэтажном домике располагалась парикмахерская. На углу ул. Горького и Ленина в маленьком кирпичном здании был хлебный магазин (каменушка), сейчас на этом месте располагается гастроном. Кроме мощенной булыжником улицы Ленина, все остальные были грунтовые. Около домов тянулись узкие деревянные тротуары. Во время дождей мостовая, особенно по улице Марата, превращалась в сплошное месиво черной грязи, глубина рытвин достигала 50–60 см».

«Значительное место в моей жизни в этот период занимало общение с дворовым сообществом. У нас был союз ребят СР, под знаком которого шла наша жизнь. Это была довольно любопытная, разновозрастная компания. Старшие учились в 6–8-х классах, младшие, к которым относился и я, во 2–3-х классах. Наиболее близкие отношения, сохранившиеся до настоящего времени, у меня сложились с Леней Данилевским, который был старше на 4 года, и с Володей Белецким.

Летом 1941 года началась Отечественная война, многое изменившая в жизни подавляющего большинства людей. Школы переоборудовали под госпитали. Места нашей учебы часто менялись. Это был и клуб водников, и школа слепых, и многие другие помещения. Для размещения хлынувших в Иркутск людей потребовалось большое количество жилых помещений, началось уплотнение владельцев больших квартир. Это коснулось и нашей семьи. В одной из комнат поселился майор Позин, в другой – семья военврача Белецкого: его жена Мария Прокопьевна (как потом выяснилось, родная сестра В.П. Солоненко) с сыном, моим ровесником».

Итак, наряду с уже известными нам фамилиями прозвучали и новые, и прежде всего – профессоров Баранова и Фивейского. Судя по всему, речь идет о следующих людях:

Баранов Сергей Федорович (1895–1971) – доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой литературы Иркутского государственного педагогического института, кавалер ордена Трудового Красного Знамени. Приехал в Иркутск в 1930 году. Преподавал в пединституте (с 1930 по 1956 год) и на филфаке ИГУ (в 1940 году). В 1956-м уехал из Иркутска. Есть справка в «Иркипедии».

Фивейский Александр Михайлович (1891– после 1954) – профессор ИГУ и мединститута, зав. кафедрой патологической физиологии мединститута.

Об остальных жильцах, упомянутых К.С. Турицыным, сведения еще требуется собрать. Главное, что фамилии названы – Данилевский, Позин, Белецкий.

Продолжение следует.

Ждем ваших откликов и предложений.

Связаться с ведущим рубрики можно каждую субботу
по телефону (3952) 209-604 с 18 до 20 часов.
E-mail: chessns2016@yandex.ru.
Или каждый понедельник, вторник, среду
по телефону (3952) 208-651 с 11 до 16 часов.

На фото: Автор воспоминаний
Константин Турицын;

Филолог Сергей Баранов;

Врач Александр Фивейский