Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Иркутские альтернативы

27 июля, 2015


18569-2313x1300.jpg

Материал в жанре альтернативной истории и под этим заголовком был уже опубликован в «Байкальских вестях» в декабре 2012 года. Однако время не стоит на месте. Поэтому, оставив в неприкосновенности оценки, прозвучавшие тогда и, вероятно, не потерявшие актуальности до сих пор, чуть дополним статью на основе событий последующих двух с половиной лет.


История не знает сослагательного наклонения — «А что было бы, если бы?» — в смысле реальной переигровки событий. Однако моделирование альтернатив, рассмотрение иных, чем в действительности, вариантов имеет не только познавательное, но и актуально-прикладное значение. Изучая события и тенденции, которых удалось избежать, можно определить, чем они опасны и что нужно делать, чтобы не допустить их и в будущем. Напротив, если упущены позитивные, желательные возможности, то важно не повторить ошибки еще раз. В широком смысле анализ значения и вероятных последствий альтернативного развития событий помогает прогнозировать их будущее развитие, хотя и не с полной (стопроцентной) точностью.

Применительно к последним 15 годам политической истории Иркутской области моделирование наиболее крупных альтернатив, особенно касающихся руководителей региона, можно выстраивать по двум направлениям или использовать смешанный вариант. Первое направление предполагает альтернативу управленческим решениям. Например, что произошло бы (и какова вероятность этого), если бы не разгорелся конфликт губернатора Бориса Говорина с топ-менеджерами ОАО Иркутскэнерго или губернатор Александр Тишанин согласился переименовать Иркутскую область в Прибайкальский край после ее объединения с Усть-Ордынским Бурятским автономным округом.

Второе направление — кадровые, персональные альтернативы. Именно на них сосредоточим внимание в этот раз, причем ограничимся высшим руководством области. Разумеется, при этом в стороне остаются важные сюжеты муниципального уровня, особенно касающиеся крупных городов. К примеру, весьма широк веер основных альтернатив для Иркутска конца 2009 — начала 2010 годов: а если бы Владимир Якубовский так и остался мэром? А если бы выборы в марте 2010 года выиграл Антон Романов? А если Сергей Серебренников? Заслуживают внимания и альтернативы в отношениях между «первым» и «вторым» лицом (скажем, а если бы губернатор Дмитрий Мезенцев прислушался к Александру Битарову и оставил его в правительстве на условиях, выдвинутых первым заместителем?). Тем не менее даже краткий перечень альтернатив для высшего руководства Приангарья выглядит довольно внушительно.


В стороне остаются важные сюжеты муниципального уровня, особенно касающиеся крупных городов. К примеру, весьма широк веер основных альтернатив для Иркутска конца 2009 — начала 2010 годов: а если бы Владимир Якубовский так и остался мэром? А если бы выборы в марте 2010 года выиграл Антон Романов? А если Сергей Серебренников? Заслуживают внимания и альтернативы в отношениях между «первым» и «вторым» лицом (скажем, а если бы губернатор Дмитрий Мезенцев прислушался к Александру Битарову и оставил его в правительстве на условиях, выдвинутых первым заместителем?). Наконец, в наличии вариант, при котором остались прямые выборы мэра Иркутска, которые и состоялись в сентябре 2015 года. А тут еще Ангарск, Братск, Усть-Илимск… Тем не менее даже краткий перечень альтернатив для высшего руководства Прибайкалья выглядит довольно внушительно.


Юрий Ножиков не уходит в отставку весной 1997 года, а остается в должности губернатора

Сценарий маловероятный, учитывая социально-экономическую и общественно-политическую ситуацию того времени применительно к Иркутской области, а также политическое чутье и склад характера Ножикова. Но если представить, что под давлением своего окружения Юрий Ножиков остался во главе области, его политическая судьба в дальнейшем едва ли была успешной. Прессинг на «строптивца» из Москвы продолжал бы нарастать, а в Иркутской области активизировались бы влиятельные силы, со своей стороны заинтересованные в смещении Ножикова и укреплении собственных позиций. К тому же «братско-энергетический» состав руководства областной администрации уже в значительной мере не соответствовал балансу сил в региональной элите.

Борис Говорин летом 2005 года получает президентское подтверждение своих полномочий на третий срок

Реалистичность такого варианта — около 40 процентов, чем и объясняется длительная борьба вокруг кандидатур на должность иркутского губернатора. Дальнейшее развитие событий было бы вялотекущим. С одной стороны, негативные последствия длительной несменяемости главы региона ощущались бы все сильнее, тем более учитывая субъективные особенности второго губернатора Иркутской области. В то же время Говорин, будучи оттеснен на периферию в партийной иерархии «Единой России», вынужден был содействовать другим партиям. Объединение Иркутской области с Усть-Ордынским Бурятским автономным округом шло бы со скрипом, но было бы действительно объединением, а не административно-командным поглощением, как это произошло при Александре Тишанине. В корпоративном отношении продолжилась бы ориентация на компанию «Русал». Несмотря на укорененность Бориса Говорина в региональной элите, следующий губернатор с большой долей вероятности все равно бы оказался приезжим («варягом»).

Александр Тишанин не отправляется в отставку в апреле 2008 года, а дорабатывает как минимум до конца пятилетнего срока губернаторских полномочий летом 2010 года

Сценарий еще менее вероятный, чем в отношении Юрия Ножикова. Более того, Тишанин даже засиделся в губернаторской должности, так как шлейф его неудачных действий и откровенных скандалов растянулся на длительное время. Реалистичность варианта с продлением губернаторства Александра Тишанина дополнительно уменьшается из-за его конфликта с Олегом Дерипаской, включая проявившееся к весне 2008 года намерение главы региона лоббировать форсированное закрытие БЦБК. К весне 2008 года  оставался единственный субъективный фактор в пользу Тишанина —  его высокая популярность среди избирателей.

Игорь Есиповский остается жив весной 2009 года и продолжает руководить областью еще несколько лет

Вероятность подобного развития событий — более 90 процентов, хотя реальность и уложилась в оставшиеся 10. В связи с краткосрочностью правления Есиповского спектр предположений насчет его дальнейших действий весьма широк, включая взаимоисключающие оценки. Все же следует отметить высокий темп нарастания консолидации региональной элиты, причем во многом из-за наличия в ближайшем окружении губернатора эффективного, решительного и прагматичного Сергея Сокола. В то же время уже к весне 2009 года стала очевидной и другая тенденция: основанием элитарной лояльности к губернатору был страх, а у населения области Игорь Есиповский не был популярен. «Строительный скандал» в апреле 2009 года мог стать предтечей дезинтеграционных процессов в руководстве Приангарья, основанных на управленческих ошибках и финансово-имущественных злоупотреблениях команды губернатора.

Если бы позиции Есиповского не пошатнулись, то в Иркутской области установился бы жесткий (жестче, чем при предшествующих губернаторах) режим личной власти. Вероятным было бы углубление конфликта губернатора с корпорацией «Русал», так как Есиповский опирался, прежде всего, на связку «Российских технологий» и «Норильского никеля» (вариант, близкий к нынешнему). Правительство Есиповского, в отличие от правительства Мезенцева,  не допустило бы возобновления работы БЦБК, остановившего производство в октябре 2008 года.

Дмитрий Мезенцев не уходит в отставку в апреле 2012 года, а остается губернатором на весь период полномочий до сентября 2014 года

Вероятность — 50 на 50: весной 2012 года были весьма реальны оба варианта. В пользу сохранения статус-кво говорили заметные успехи губернатора в оздоровлении финансово-бюджетной ситуации в регионе. Против — его неумение найти общий язык с местной элитой, кадровые ошибки, постепенная эскалация конфликтности как стиля взаимоотношений в руководстве Приангарья. Следует отметить, что поначалу Мезенцев, несмотря на фактический статус очередного «варяга», был встречен с большим энтузиазмом: он — единственный из губернаторов Иркутской области, за наделение полномочиями которого депутаты проголосовали единогласно, и в этом смысле губернаторство Дмитрия Мезенцева стало для областной элиты временем разочарований. Наиболее вероятно, что к 2014 году Дмитрий Мезенцев отказался бы от варианта баллотироваться в губернаторы на прямых выборах.

Сергей Левченко выигрывает губернаторские выборы 2001 года

Собственно, не исключено, что так оно и произошло, ведь до сих пор нет внятной, а тем более детальной информации, что происходило в ближайшем окружении губернатора, а также в других инстанциях, имевших прямое отношение к выборам, в середине ночи с 19 на 20 августа 2001 года, когда при подсчете голосов Левченко стал обгонять Говорина.

В принципе все этажи государственной власти не были заинтересованы в победе Сергея Левченко. В России в случае его прихода к власти появился бы первый сырьевой (а не депрессивный, аграрный, сельский и т. п.) регион с губернатором-коммунистом. Левченко сразу же оказался бы под сильным давлением со стороны Кремля и крупнейших корпораций, поставивших перед ним дилемму: или полномасштабное вхождение в «партию власти», или противостояние, включающее сокращение федерального финансирования для региона и заведение уголовных дел на губернатора. В принципе Сергей Левченко подавал сигналы о готовности к компромиссам (так, накануне второго тура выборов он заявил, что в случае победы приостановит свое членство в КПРФ). Но насколько далеко способен пройти по этой дороге областной лидер коммунистов, предположить трудно.

В политическом плане губернаторство Левченко, несомненно, было бы наиболее либеральным, толерантным по сравнению с другими губернаторами — в том числе потому, что главе региона в силу своего позиционирования нужно было активно искать альтернативную опору за пределами ядра областной элиты, в том числе для кадровой устойчивости своей администрации.

Виктор Боровский не уходит в отставку весной 2002 года с должности председателя Законодательного собрания

Невероятный сценарий, так как для его осуществления обязательно требовалось наличие хотя бы одного из двух условий. Первое: в ОАО Иркутскэнерго не происходит передела собственности весной 2001 года. Второе: Валентин Межевич выигрывает летом 2001-го губернаторские выборы.   

Сергей Шишкин остается председателем Законодательного собрания и после осени 2003 года

Вероятность — около 60 процентов, т. е. вполне реально, что Шишкин отказался бы препятствовать отмене нормы областного устава, ограничивающей пребывание в губернаторской должности двумя сроками. По существу, это означало бы и отказ от губернаторских планов самого Шишкина. По всей стилистике «говоринской» команды такое снижение политических амбиций спикера ЗС было бы встречено с пониманием, но Сергей Шишкин предпочел другой вариант.

Возможно, и при маловероятном сохранении спикерской должности хоть за «строптивым», хоть за «послушным» Шишкиным дальнейшее развитие событий воспрепятствовало бы появлению в Иркутской области губернаторов-«варягов», причем в первом случае губернатором стал бы Сергей Шишкин, а во втором — остался Борис Говорин. Однако и Говорин, и большинство депутатов ЗС, руководствуясь сиюминутными интересами, предпочли недальновидный вариант отставки Шишкина. Фактически уже осенью 2003 года, когда Говорин не воспринял идею добровольной передачи власти, была заложена основа для последующего прихода «варягов».

В корпоративном плане вероятна дальнейшая опора Сергея Шишкина на тогда самостоятельную группу СУАЛ, хотя не исключено расширение спектра поддержки в крупном бизнесе. Однако Шишкин переоценил прочность своих позиций и недооценил искушенность и решительность политических противников.

Валентин Межевич летом 2005 года становится губернатором Иркутской области 

Такой вариант почти стал реальностью, и только в последний момент, с подачи президента ОАО «РЖД» Владимира Якунина, верх взяла кандидатура Александра Тишанина. Тем не менее поддерживаемый значительной частью иркутской элиты Валентин Межевич с большой долей вероятности мог бы не состояться как сильный, эффективный губернатор. Такие личные качества Межевича, как интеллигентность, профессионализм, неавторитарность, соседствуют с дефицитом политической воли, излишней ординарностью («бесцветностью») в публичном пространстве, что подтвердила кампания по выборам губернатора в 2001 году. В позиционном плане вероятна ориентация на «Норильский никель» и, шире, на Красноярский край и отчетливые проблемы в отношениях с алюминиевым сектором региональной экономики.

Виктор Круглов сохраняет полномочия председателя ЗС и в созыве 2008 года 

Маловероятно, так как фактически лидер одной из сторон регионального политического конфликта («Круглов против Тишанина»), идущий на «политический таран», как правило, не получает высокой должности от Кремля. В Москве обычно занимают половинчатую позицию: снять атакуемого губернатора — да, возможно, но вместо него будет назначен не лидер оппозиции; более того, возможности и амбиции этого лидера надо несколько ограничить. Дополнительная проблема для Виктора Круглова была еще и в том, что этой линии при формировании нового состава ЗС осенью 2008 года неукоснительно придерживался «правая рука» губернатора Сергей Сокол, а корпоративно-политическая поддержка кандидатуры Круглова на федеральном уровне была внушительна, но все же недостаточна, чтобы преодолеть противодействие.

В случае же гипотетического сохранения Круглова в должности спикера ЗС у него весной 2009 года были бы высокие шансы занять губернаторскую должность. Тем не менее у Виктора Круглова и сейчас остался потенциал для возвращения утраченных позиций в политической сфере.

Сергей Сокол становится в мае 2009 года, после гибели Игоря Есиповского, губернатором Иркутской области

Вариант вполне возможный, уровень его вероятности — в районе 50 процентов. В таком случае неизбежен более жесткий авторитаризм, чем даже при Есиповском. Сокол системно ориентируется на кооперацию с Красноярским краем, что отражается в усилении позиций бизнес-групп «Норильский никель» и ОНЭКСИМ на территории Иркутской области. Производственная деятельность БЦБК, в первый раз остановленного осенью 2008 года, не возобновляется даже на год-два. Подготовка к затоплению Богучанской ГЭС проходит более слаженно и эффективно, чем это получилось в реальности. В фавориты губернатора выходят Александр Ведерников, Михаил Кручинин и еще несколько красноярских и столичных менеджеров, ориентированных на бизнес-интересы Михаила Прохорова и Владимира Потанина. Учитываются в полной мере и интересы госкорпорации «Российские технологии» (генеральный директор — Сергей Чемезов). Иркутская элита разгромлена и фрагментирована.

Правление Сокола почти не знает полутонов: жестко, решительно и — для областной элиты и большинства населения — непонятно и ненавистно. Формируется образ «иркутского Пиночета», хотя повторение экономических успехов чилийского диктатора неочевидно.    

Губернатором Иркутской области в апреле 2012 года становится не Сергей Ерощенко, а федеральный министр природных ресурсов, бывший губернатор Пермского края Юрий Трутнев 

На начальном этапе финальной атаки на Дмитрия Мезенцева этот вариант действительно обсуждался, но в итоге превратился в пропагандистскую торпеду для публичного расшатывания позиций иркутского губернатора и формирования «критической массы» для отставки Мезенцева и, что немаловажно, предотставочной атмосферы в коридорах областной власти.

Если же Трутнев был бы действительно представлен на должность иркутского губернатора, это было бы встречено региональной элитой с большим недовольством, как апофеоз «нашествия варягов». Федеральные связи Юрия Трутнева в данном случае не помогли бы, так как трансформация отношений с «полусвоим» Дмитрием Мезенцевым (семь лет сенаторства от Иркутской области) от восторга и заоблачных ожиданий до раздражения и полного неприятия уже не оставляла шансов на позитивное отношение ни к одному из варягов. Политический кризис был весьма вероятен с первых же дней губернаторства Юрия Трутнева, так как любые шаги главы региона рассматривались бы через военный позывной «свой — чужой». Именно поэтому вариант с назначением Трутнева все же не был реализован, а Иркутскую область возглавил первый после семилетнего перерыва местный губернатор.

Людмила Берлина не ушла в отставку весной 2015 года, а осталась руководить Законодательным собранием

В таком случае губернатору Сергею Ерощенко не удалось бы дальше укреплять властную вертикаль. Как это нередко бывает в истории, Людмила Берлина на определенном этапе сыграла большую роль в укреплении позиций главы региона. Но до определенной черты, которую Берлина не смогла и/или не захотела перейти. Поэтому для губернатора она постепенно превратилась из союзника в обузу и даже помеху. Глава региона целенаправленно действовал по лозунгу «Дальше! Дальше! Дальше!». И в одном из последующих «дальше» уже не оказалось места для Людмилы Берлиной…         

Сергей Ерощенко не смог укрепить свою власть настолько, чтобы даже претендовать на участие в выборах губернатора Иркутской области

Тем не менее смена губернатора Иркутской области произошла бы все равно не в 2017 году, когда истекли пять лет полномочий Сергея Ерощенко, а раньше — скорее всего, все равно в нынешнем, 2015-м. Серьезные промахи в экономике, непубличный, закрытый стиль управления, коррупционные скандалы сказались бы через три года после назначения уже настолько, что оставлять досиживать «хромую утку» еще два года Кремль бы не стал. Однако сноровка удержания власти, умение завязать ключевых игроков региональной элиты на вполне земные интересы, чутье к выстраиванию и укреплению властной вертикали под лозунгами «простого народа», техничное чередование кнута и пряника привели к другому сценарию. И все же — а если без Ерощенко?

Серьезные потрясения в этом случае маловероятны. Многие избиратели, наевшись «чужими», «приезжими», а теперь поперхнувшись и «своим», «местным», стали бы взыскательнее в своем выборе: не свой или чужой, а — на самом деле какой? Очень хорошими шансами на избрание обладали бы нынешний глава управления Федеральной налоговой службы по Иркутской области, экс-депутат Госдумы Константин Зайцев и целая обойма сильных менеджеров из топливно-энергетического блока. Что касается шансов лидера коммунистов Сергея Левченко, то они были бы, скажем так, не выше, чем сейчас.

Юрий Пронин, «Байкальские вести»     

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии