Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Война и мир Любови Шалимовой

07 мая, 2019

Беззаботная домашняя девочка из цветущего довоенного Минска – единственный ребенок в семье – умерла в душе Любы, когда она искала родителей среди обгоревшего месива из кирпичей, земли, штукатурки, металла, обрывков каких-то документов, одежды и неузнаваемых, разорванных взрывом частей тел еще несколько часов назад живых людей. Девушка потеряла сознание, а потом кто-то оттащил, увел ее от страшного места, она не помнила в тот момент ни имени своего, ни адреса, даже если б могла говорить. А потом, как анестезия, пришло безразличие к собственной жизни, с которым и начала потом свою войну партизанка Шалимова.

8-1.jpg

Рухнувший мир

22 июня 1941-го. В последние часы детства в родном Минске Люба с одноклассниками, зачарованные большими планами на взрослую жизнь, катались под звуки духового оркестра на лодках по делящей город пополам реке Свислочи. Здесь были их родители и учителя – теплой летней ночью завершился выпускной бал.

Тяжелый гул накрыл спящий Минск около двух ночи. Люди было решили, что это какая-то учебная операция, но тут же начались взрывы. Черные в ночи бомбардировщики шли звеньями, их было очень много, низко летящие машины сменяли друг друга – и через несколько часов методичного уничтожения большая часть города лежала в руинах. Тот день стал последним для многих минчан…

Дом Шалимовых после первых налетов уцелел, и все они пока были живы. Отец сказал коротко: «Это война, а мы с мамой – военнообязанные, надо быть на работе, как справимся – вернемся и заберем тебя» и велел ждать их в квартире. Помолчав, дал указание: в случае чего, в городе не оставаться. Через два дня мучительного ожидания девушка вышла в растерзанный, осевший, черный, пахнущий смертью Минск и увидела разрушенным здание, где работали ее родители. На первое время ее приютили люди, ставшие свидетелями этой трагедии совсем еще ребенка, одной из тысяч новых сирот захваченной врасплох страны.

«Подполье работает…»

Массированные бомбардировки продолжались несколько дней, уничтожив и дом нашей героини. Убежищ не было. Часть зенитно-артиллерийских подразделений оборонявшей Минск бригады война застала на сборах, и сил для ощутимого отпора не хватило. Город, преимущественно деревянный, горел. Исчезло электричество, вышел из строя водопровод, замерли трамваи, прекратили работу хлебозавод и магазины. 29 июня Люба увидела фашистов, вошедших в Минск. Точнее, они туда въезжали – пешком немцы не передвигались. На улицах стучали, строили виселицы, стараясь, чтоб их было видно из любой точки в городе. К петлям гнали всех, на кого указывали предатели, всех явно непокорных. Тщетно люди искали глазами в небе советские самолеты – военные аэродромы вместе с машинами тоже были уничтожены. Молодежь угоняли в Германию – Любе едва удалось этого избежать.

…Она шла по неузнаваемому городу, искала знакомые лица. И вдруг увидела Таню, с которой учились в одной школе, только та была двумя годами старше. Таня рассказала, что в области живет и действует партийно-комсомольское подполье, и позвала Любу работать в его типографию. Умело укрытый в лесу, этот объект представлял собой бункер с автономным энергообеспечением и запасом топлива. Ночью они печатали листовки, в которых призывали минчан не паниковать, покидать город и присоединяться к сопротивлению, а ночью расклеивали по улицам… Здесь же девчонкам, через несколько месяцев направленным со связью в сторону Западной Белоруссии, сделали, как и сотням местных жителей до того, нужные документы.

8-2.jpg

Память, смелость и выносливость

До узловой железнодорожной станции Молодечно они шли двое суток. Дороги были забиты немцами, двигавшимися к Москве. Фашистские силы катились к своей цели сосредоточенно – девушек, наблюдавших за ними из леса, не замечали. На станции подруг накормил сторож, работавший здесь с мирного времени, и вообще очень помог. Здесь встретили группу из пары десятков военных, сбежавших из плена и вышедших из окружения. Все они, добравшись до расположенного в сотне километров от станции поселка Бегомля, влились в формировавшийся здесь партизанский отряд имени Анатолия Григорьевича Железнякова, легендарного матроса-партизана Железняка. Вскоре это была уже бригада, родившаяся на базе подполья Бегомльщины. Состояла она в основном из местных жителей, вставших стеной против захватчиков (район послал в партизаны примерно пятую часть своего населения, а кадровых военнослужащих в бригаде «Железняк» было меньше десяти процентов). Подразделение вошло в партизанский фронт, обретший четкую организацию.

Любу и Таню, принявших после инструктажа обязательную присягу, определили в разведку. Под видом деревенских девчонок, желающих поменять на вещи домашние продукты, они наблюдали за немцами, выясняли дислокацию войск противника. Понятно, что записывать было нельзя – только запоминать, чтобы потом рассказать все своим и нарисовать, не путаясь. Это был каждодневный труд, требующий не только выдержки и смелости, но и недюжинных способностей и выносливости.

«За родную зямельку»

Со временем снабжение белорусских партизан оружием, одеждой и продовольствием наладили, но поначалу, рассказывает Любовь Семеновна, их фактически «кормили немцы». Ну как кормили? Фашисты отбирали продукты у крестьян и везли их подводами в Бегомль, положившись на сопровождение впереди и сзади обоза. В задачи разведчиков входило выяснить место и время его движения. Когда это удавалось, немцев ждала засада – обеспечив преимущество неожиданностью, партизаны пускали их в расход, а груз забирали, возвращая большую часть местным жителям и оставляя часть себе. Тем же путем вооружались.

Параллельно организовали лесной аэропорт, чтобы принимать помощь, девчонки участвовали и здесь, например в разведении костров определенной для каждого раза конфигурации. Бегомльский воздушный мост был долгое время недосягаем для фашистов благодаря первоклассной конспирации и маскировке, которую соблюдали народные мстители.

Ближайшей и важнейшей задачей было захватить и удерживать аэропорт Бегомля, для чего требовалось разгромить стоявший там немецкий гарнизон. Это обеспечило бы постоянный приток всего необходимого для боевых действий, в том числе медикаментов, а также возможность отправлять к своим тяжелораненых.

Готовились к захвату несколько месяцев. Разведчицы, примелькавшись на объекте со своими продуктами, выясняли детали – когда меняется охрана, когда кормят собак, каков вообще распорядок… А днем перед операцией была «свадьба» в Бегомле. Фиктивная. «Жених» числился на службе у немцев, а на самом деле был партизаном. Цель – отвлечь и захватить в плен приглашенное фашистское начальство гарнизона, стоявшего в аэропорту. Невесте и подружкам невесты – Любе и Татьяне – сшили наряды, «молодым» заготовили кольца. Когда очень уважавшие русскую водку фрицы дошли, по термину Любови Семеновны, «до кондиции», то есть норовили уткнуться мордами в стол, отец невесты (он же – ее реальный отец) вышел на улицу и дал сигнал ракетницей. Окружившие дом на окраине поселка партизаны тут же перешли к активной фазе «торжества» и взяли «дорогих гостей» тепленькими, передав потом советским регулярным войскам.

Параллельно с этим шел захват гарнизона, в котором «Железняку» помогали и другие бригады. Немцев, которых застали врасплох и к тому же оказавшихся без части руководства, расстреляли, в том числе и тех, кто все-таки успел сориентироваться и спрятаться в подвал. Операция прошла успешно.

8-3.jpg

Дружной стеной

За время своей борьбы бригада «Железняк» разгромила свыше десятка вражеских гарнизонов. На ее счету больше сотни разрушенных мостов, несколько тысяч истребленных и взятых в плен солдат и офицеров, сотни уничтоженных машин, десятки танков и броневиков, пущенные под откос свыше 50 эшелонов. У других формирований народного ополчения тоже своя, легендарная история. Да, не зря Гитлеру пришлось лично санкционировать применение элитных карательных сил вермахта в борьбе против белорусских партизан… Конечно, старались угодить своему начальству и полицаи. 

Любовь Семеновна вспоминает, как они прорывались через Домжерицкие болота во время крупной карательной операции «Коттбус». Тактикой партизан в таких условиях было не отступать туда, куда гонит враг, а стараться выйти во фланги и в тылы врага. Несколько дней скрывались они среди топей, забрав с собой немало местного населения. Продовольствие кончилось, костры нельзя было жечь, потому приходилось забивать лошадей и есть сырое мясо. Люба не могла заставить себя поддерживать так свои силы.

Они слышали, как шнырявшие в доступных звуку пределах полицаи издевательски поют «Напрасно старушка ждет сына домой», стискивали зубы и молчали. Помогали непокорным белорусам их болота, которые поглощали снаряды, не давая им разорваться…

Во время прорыва бомбы посыпались уже дождем. Людей, спасавшихся от прибывавших карателей, защищали мужчины-разведчики с автоматами. Любовь Семеновна вспоминает, как кто-то схватил ее за шиворот железной рукой и фактически перетащил через самый опасный участок.

…Места, где когда-то были деревни, можно было узнать по трубам на сплошном пепелище. Те, кто остались там, были мертвы: немцы загнали взрослых в сараи и сожгли, многих детей утопили в колодцах. Возвратившиеся жители оставались на пожарищах, рыли землянки. Колонна партизан, в которой была Любовь Шалимова, тоже измученных, голодных и мокрых, не останавливалась – командиры понимали, что люди, расслабившись, долго потом не встанут.

Ужасным зрелищем предстал лагерь – всех, кто не успел его покинуть, фашисты повесили, вырезав звезды на груди. Убитых товарищей снимали и хоронили, а потом приводили в порядок территорию – война продолжалась. Партизанскую зону восстановили вскоре после свертывания операции. Понятно, что немцы не оставили попыток очистить тылы от народных мстителей.

«Нам выдали по две толовые шашки…»

В конце июля 1943-го бригада «Железняк» присоединилась к начатой партизанами Беларуси «Рельсовой войне». Осенью ими при организационном участии командования Красной армии была намечена масштабная операция с целью дезорганизовать движение по железным дорогам – вплоть до полного прекращения. Группы отвлечения задерживали поезда на станциях. Партизаны-штурмовики обстреливали дзоты, которые враг натыкал после первых успешных партизанских диверсий по всей полосе в полкилометра вдоль железных дорог, очищенной от леса. В каждом дзоте был противотанковый пулемет.

– А нам всем выдали по две толовые шашки, – вспоминает Любовь Семеновна. – Надо было проползти, положить их вместе с бикфордовым шнуром между рельсами. Потом – отдалиться и по общей ракете его поджечь. Дождь при этом проливной, ночь – хоть глаз коли…  

Участок Молодечно – Полоцк, на котором действовала бригада «Железняк», оказался в числе наиболее разрушенных. Движение по нему прекратилось на десять дней. Эти и продолжившиеся удары партизан по коммуникациям на протяжении всего фронта деморализовали оккупантов, обеспечив окончательный переход инициативы в руки советских войск.

Немцам не удалось переправить и половины своих резервов. Если бы не народное ополчение, исход противостояния 1943-го мог быть иным. А потом, в 1944 году, Любовь Шалимова принимала участие в еще одной крупной операции на путях…

8-4.jpg

«И мне захотелось жить…»

Когда фашисты уже отступали, бригада выполняла приказ обеспечивать сохранность дорог, мостов, переправ, «чтобы наши могли ходом идти на запад». Любовь Семеновна вспоминает, как после одного из их нападений немцы побросали танки и кинулись врассыпную по лесу.

А на исходе лета 1944 года произошло долгожданное воссоединение с Красной армией. Первыми были танкисты, которых торжественно встречали в выбранном на берегу реки домике. На его крыльце нашу героиню и застал авианалет – противник хотел разбомбить переправу неподалеку. И тяжелый гул вдруг вернул ее в далекий, последние мгновения счастливый Минск 22 июня 1941 года. Внутри, впервые за долгое время, ворохнулся живой, совершенно нормальный для 19-летней девчонки страх, давно забытый в безысходности войны: а жить-то хочется! Снова хочется!.. 

И жизнь впереди была долгая. Еще во время войны Любовь Семеновна вышла замуж за своего командира одиннадцатью годами старше, руководителя бригадной разведки Семена Суслова. Был он из Горьковской области, в партизаны попал, сбежав из окружения и организовав группу. Будущего супруга Любовь увидела впервые, когда вместе с Таней пришла на станцию Молодечно. С Таней, которая связала судьбу с командиром одного из семи отрядов бригады «Железняк» Николаем Луничевым, судьба развела Любовь в 1944-м. Тогда часть бригады направили восстанавливать советскую власть на очищенной от фашистов белорусской земле, а позже, после расформирования, Семена Григорьевича назначили председателем райисполкома Свирского района в Молодечненской области. Потом супруги с сыном переехали в Иркутск, на строительство первой крупной гидроэлектростанции в Восточной Сибири – коммунист Семен Суслов до войны окончил профильный вуз.

Имя Семена Григорьевича, награжденного за свой труд орденом «Знак Почета», увековечено в числе прославленных строителей Иркутской ГЭС на мраморных досках ее здания. Супруга Семена Григорьевича, ушедшего из жизни в 1986 году, его сын, работавший конструктором, внучка и правнучка хранят и другие награды – в частности, ордена Боевого Красного Знамени и Красной звезды. Оба супруга во время войны были награждены также орденами Отечественной войны и медалями «Партизану Отечественной войны».  

Любовь Семеновна работала на хладокомбинате, а потом в течение 25 лет в подразделениях Восточно-Сибирской железной дороги. После выхода на пенсию партизанка Шалимова продолжила свои бои – теперь уже за интересы товарищей, возглавив совет ветеранов № 2 Свердловского округа. В этот период случайно выяснилось, что Татьяна Луничева тоже со временем перебралась в Иркутск. К сожалению, она умерла, и они с Любовью Семеновной после войны так и не встретились. О послевоенной судьбе боевой подруги удалось расспросить только ее сына, который живет в Ново-Ленино. Любовь Шалимова, к слову, в замужестве не меняла фамилию – все надеялась, что это поможет кому-то ее найти. В глубине души теплилась отчаянная надежда, что вдруг каким-то чудом остались живы родители…

…Прервав рассказ, Любовь Семеновна долго молчит, вернувшись мыслями в прошлое, и журналисты, боясь вспугнуть ее воспоминания, начинают потихоньку убирать блокноты и фотоаппараты и собираться. Но она возвращает их командирским голосом: «Я не сказала главного!»:

– Я горжусь, что крупица и моего труда вложена в тот святой для всех нас день. А сколько нас не дожили до него… Я поздравляю всех участников Великой Отечественной войны, тружеников тыла и детей войны с самым светлым праздником – Днем Победы! Она досталась всем нам ценой больших усилий и больших потерь. Ветеранов осталось так мало, и я прошу каждого из них: рассказывайте, рассказывайте младшим о великом народном подвиге, передавайте живую память! Всем вам я желаю здоровья и мирного неба! Всех нас греет победный Май!

Беседовала Наталья Антипина, «Байкальские вести».

Фото автора, из семейного архива Любови Шалимовой
и из немецких архивов.

На фото: Любовь Шалимова;

Семен Суслов перед Великой Отечественной
войной (внизу слева);

Минск, лето 1941 года, вскоре после вступления
германских войск;

Любовь Шалимова с мужем, партизанским командиром
Семеном Сусловым. Супруги прожили вместе более 40 лет

  

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии