Во главе Прибайкалья

Продолжаем публикацию материалов, посвященных 20-летию учреждения должности губернатора Иркутской области. На вопросы нашего агентства, опубликованные в № 16 от 28 апреля — 4 мая, отвечает руководитель издательского проекта «Кто есть кто в Байкальском регионе» Максим ЗИМИН.

1. Как можно охарактеризовать стиль управления и человеческий образ каждого из шести губернаторов Иркутской области?

— Юрий Ножиков стал первым губернатором, кто создал такое явление, как тандем. Известна очень большая роль Владимира Яковенко при принятии всех ключевых решений. Люди, которые ощущали явный диссонанс между светлой харизмой Ножикова и плачевными для жителей области результатами работы его администрации, старались противопоставлять «порядочного» Ножикова  «сомнительному» Яковенко, который якобы за его спиной занимался «непотребствами». Даже сдержанный Виктор Игнатенко в интервью «Комсомольской правде» от 10 июля 1998 года в основном делал упор на негативные действия Яковенко, а о первом лице высказался следующим образом: «Проблема Ножикова в том, что у него не было хорошей команды».

Напротив, сам Ножиков так не считал. Представителю президента РФ в Иркутской области Игорю Широбокову он признался: «Знаешь, были в моей работе и ошибки, и заблуждения, но одно достижение неоспоримо. Самая крупная моя победа… это приход в администрацию Яковенко» (Игорь Широбоков: «С Ельциным и без него, или Политическая шизофрения», 2011 г.). На мой взгляд, пора признать, что Яковенко являлся альтер эго Ножикова.

Современники, близко проработавшие с Ножиковым, указывают, что стиль его руководства был не менее жестким, прагматичным, не всегда щепетильным в выборе средств, как и стиль работы его первого заместителя.

Говоринские времена, как не только признают многие источники, но и доказано последующей жизнью, в кадровом плане для региона были самыми внятными. Борис Говорин сформировал добротную профессиональную команду управленцев. Если ножиковские сподвижники, уйдя вместе с губернатором, канули в Лету и мало кто из них остался у руля, то этого никак не скажешь о говоринской команде. Он не боялся брать сильных людей. Большинство из них и сейчас, спустя немалые годы, у руля власти, «в обойме»: Ерощенко, Берлина, Баймашев, Битаров, Брилка, Забродская, Матиенко, Мельник и другие. Большим влиянием по-прежнему пользуется Круглов, который хоть и оттеснен от региональной власти, но координирует деятельность параллельного центра действий —  регионального отделения Общероссийского народного фронта (ОНФ).

Известно, что Борис Говорин был очень жестким, порой безжалостным в политической борьбе. Но воевал не наскоками, а тотальными планомерными действиями. Переигрывал умом, выстраивал длительные, многоходовые комбинации. При этом во имя главного наступательного удара не распылялся по мелочам. А порой умел находить сторонников «среди врагов своих» — например, Истомина, Фалейчика.

Александр Тишанин представлял собой противоположность обстоятельному и выдержанному Говорину. Напористый, эмоциональный, часто грубоватый, Тишанин не был в состоянии просчитать будущее даже на несколько шагов вперед. Однако рядом с ним был человек, который старательно сглаживал резкость свое шефа, — Юрий Параничев, порой спасая ситуацию. И теперь удивительно, что именно назначение Параничева первым заместителем в свое время вызвало такое противодействие.

Хотя в целом, пример Параничева — скорее исключение из правила. Тишанин так и не создал целостной команды, при нем мы впервые узнали, что такое кадровая чехарда. Волюнтаристский подход и непродуманность быстро сделали свое дело, и о какой-либо стратегии работы начиная с 2007 года говорить не приходится. Это была администрация, действовавшая по принципу «Ночь простоять и день продержаться».

Не являясь руководителем, который «сам себя сделал», который собственному возвышению обязан прожитым годам, старательно нарабатываемому опыту, Тишанин не выдержал стресса. С 2007 года у него снизился интерес к работе, развились привычки, ведущие к дальнейшему снижению этого интереса.

Судить об управленческом стиле Игоря Есиповского сложно, так как его губернаторство оказалось скоротечным. Но даже за недолгое время, чуть более года,  проявились опора на друзей, людей имевших случайное отношение к административной работе, а также бизнесменов неведомого происхождения.

При этом период губернаторства Есиповского стал классическим примером тандема, когда роль первого заместителя — Сергея Сокола — была равнозначна в принятии не только оперативных, но и ключевых решений.

Губернаторство Дмитрия Мезенцева побило все рекорды по числу назначений-отставок. Противоречивым был и сам кадровый подход. С одной стороны, в команде Мезенцева трудилось немало опытных местных управленцев, знающих регион, — вспомним период, когда первым заместителем был Александр Битаров, работали Владимир Пашков, Петр Воронин, Николай Хиценко, Алексей Зезуля. Появились толковые представители и среди мезенцевских «пришлых» — Владимир Дорофеев и Александр Лобаков. Вместе с тем влияние «пришлых», «варягов» — и необязательно толковых — перевешивало. А ведь часто им недоставало опыта, такта и непонимания, что между Иркутской областью и полигоном Байконур существенная разница.

В то же время нужно отдать должное, что сам Дмитрий Федорович — в отличие от Тишанина и Есиповского — являлся профессиональным руководителем федерального уровня.

2. С какими группами интересов, крупными политиками и предпринимателями и в какой степени связан каждый из иркутских губернаторов? Иными словами, речь о позиционировании главы региона в управленческой элите.

— Ножиков — прежде всего, с теми, кто вовремя понял неизбежную тотальность приватизации и не опасался ее проводить любыми методами. С теми, кто освоился безнаказанно совершать манипуляции с бюджетными средствами. Хрестоматийным примером является ныне покойный Владимир Яковенко. Его детище АО «Финпром» не раз называли конторой по перекачиванию бюджетных средств. А ведь «Финпром» — только небольшая часть ножиковско-яковенковских дел.

Тот же Игнатенко отмечал: «Если бы у нас был тогда четкий порядок в распределении бюджетных средств, думаю, что сегодня была бы совершенно другая финансовая ситуация. Представьте, деньги, испарившиеся через «Финпром», достались бы врачам, учителям. Не так остро стоял бы  вопрос с выплатой зарплат... В 1994—1996 годах деньги очень вольготно расходились из бюджета. Тогда ощущалась эйфория, контроля над исполнительной властью не было. Вплоть до 1996 года область очень многое утратила. К Юрию Абрамовичу Ножикову я отношусь очень хорошо. Мы всегда старались ладить, хотя иногда и находились с ним на разных полюсах. Хорошо, что он нашел в себе мужество уйти».

При Говорине завершилась приватизация того, что еще было преждевременно делать до 1997 года. Корпоративная поддержка губернатора Бориса Говорина  концентрировалась, прежде всего, вокруг компаний РУСАЛ и ТНК-БП. Из местного бизнеса можно отметить Юрия Ковалева, братьев Николая и Сергея Ерощенко.

Олигархическим ФПГ начиная с 2005 года, после завершения губернаторства Говорина, уже не приходилось вырывать регион друг у друга путем проведения губернаторских выборов. Лоббизм проводился напрямую, через кремлевские кабинеты. Передел собственности закончился, необходимо было лишь сохранять и приумножать имеющиеся преференции, не теряя контроля над бюджетными потоками. Поэтому довлеющие над ними бизнес-круги оставались все те же. Менялась лишь степень заинтересованности каждой из групп в конкретных проектах по осваиванию бюджетных потоков и разработке недр.

При Тишанине немного большую роль имели ОАО «РЖД» и «Газпром» (при ослаблении РУСАЛа и ТНК-БП, а затем и «Ростехнологий»), при Есиповском – Соколе – «Российские технологии» и «Интеррос»-ОНЭКСИМ, а также «Роснефть» (опять же в ущерб РУСАЛу и ТНК-БП), при Мезенцеве – «Российские технологии» и РУСАЛ, а также «Роснефть» (с окончательным уходом ТНК-БП).

3. Назовите главные успехи, достижения каждого из губернаторов Иркутской области.

— Крупнейшие успехи Юрия Ножикова. Во-первых, он продлил исполнение на территории Иркутской области указа президента Б.Н.Ельцина о приватизации энергосистем и включении их в РАО ЕЭС России. Затем в Конституционном суде подтвердил законность позиции областной администрации.

Во-вторых, при подписании Федеративного договора добился включения протокола, предусматривающего совместное ведение природными ресурсами и собственностью, право издавать областные законы при отсутствии федеральных.

Но главный успех Ножикова — это то, что он остался в памяти народной как образец губернатора и чуть ли не бессребреник.

Когда Борис Говорин не сумел получить контроль сначала над партией «Единство», а затем «Единой Россией», он вынужден был препятствовать ее монополизму. Пример — выборы депутатов Заксобрания Иркутской области 2004 года, когда губернатор покровительствовал Аграрной партии России, СЕПР, блоку «За родное Приангарье», даже партии «Яблоко», а через РУСАЛ – «Родине». В результате гегемония «Единой России» наступила в Иркутской области с опозданием в несколько лет. Все это способствовало закреплению за Иркутской областью имиджа региона с относительным политическим плюрализмом. Говорин ушел, а не связанные с «Единой Россией» политики продолжали действовать еще несколько лет.

Второе достижение — это работа в селе. Борис Александрович был рекордсменом по количеству построенных в глубинке СДК и ФАПов. Немало содействовал иркутским сельхозпроизводителям в трудные годы — причем не просто выжить и остаться на плаву, а развиваться.

Тишанин провел референдум, успешно «окучив»  жителей Усть-Ордынского Бурятского округа. Но для иркутян в наследство от объединения досталась хорошая объездная дорога Иркутск — Чистые Ключи. Замкнул водооборот на БЦБК, показав, что так можно.

Об успехах Есиповского говорить сложно. По большому счету, их не было.

Дмитрий Мезенцев предложил и в значительной мере реализовал адекватную концепцию облика исторической части города Иркутска. До Мезенцева господствовал культ консервации деревянных «хибар», которые по сомнительным, чисто конъюнктурным причинам были в 70-е и 80-е годы XX века причислены к памятникам деревянного зодчества, хотя являются типовой застройкой. В результате в центре города, похожем на социальное гетто, было невозможно комплексное современное строительство, затруднена реконструкция транспортной системы. Сами лачуги в реальности портили (и продолжают портить) вид центра Иркутска, являясь к тому же рассадником бытового криминала. А также причиной злоупотреблений чиновников с учетом многочисленных обременений при их использовании.

Благодаря Мезенцеву был реализован проект 130-го квартала — любимого теперь места отдыха иркутян. При этом проект в основном реализовывался за счет средств инвесторов и не был губительным для областного бюджета.

4. Какие наиболее существенные ошибки, неудачи связаны с каждым из них?

— Экономическая политика Юрия Ножикова не была бесспорной, но это сознательные планомерные действия, а не ошибка. Ограничусь примером размера бюджета Иркутской области в сравнении с Красноярским краем:

1995 год:

Иркутская область — 1 707 715 тыс. рублей

Красноярский край — 1 614 741 тыс. рублей

1997 год:

Иркутская область — 3 220 289 тыс. рублей

Красноярский край — 5 571 463 тыс. рублей.

На все последующие годы тенденция сохранилась

Единственная ошибка Ножикова — то, что он ушел с губернаторского поста, поверив врачам  насчет состояния здоровья. Это было на руку Говорину.

Борис Говорин не заметил глобального изменения политического климата в начале 2000-х. Пропустил момент, когда малейшая самостоятельность губернаторской власти стала означать близкий политический конец. Не нашел общий язык с Дмитрием Медведевым (на тот момент руководителем администрации президента). Переоценил свои возможности по РУСАЛу. Допустил крайне рискованное маневрирование вокруг контрольного пакета акций «Иркутскэнерго». Решился на фактический саботаж объединения с Усть-Ордынским Бурятским автономным округом.

Александр Тишанин и Дмитрий Мезенцев переоценили толщину своего «тефлонового» покрытия. Не учли способности самовыживания местных элит, их умения действовать партизанскими методами. Отдельно отмечу авантюру Мезенцева с выдвижением Сергея Серебренникова в мэры Иркутска.

5. Как бы вы расставили каждого из губернаторов по степени влиятельности, насколько этот рейтинг совпадает с рейтингом популярности?

— Влиятельность каждого из губернаторов напрямую зависела от эпохи и имевшихся возможностей проявлять свою власть. Влиятельность нужно четко разделять на внешнюю и внутреннюю. В первой шкале было два пика влиятельности – 1994—1995 годы (бюджетные возможности), 1998—1999 (недолгое политическое доминирование губернаторов, даже «эпоха губернаторов» при ослаблении Кремля). В промежутке — приватизация госсобственности, толлинг, выведение бизнеса в вертикально-интегрированные структуры, которые происходили при прямом участии губернаторов Ножикова и Говорина; схватки финансово-промышленных групп. В этот неустойчивый период доминировали олигархические ФПГ, расположения которых нужно было добиваться.

С 2001 по 2004 год шло выстраивание цепкой кремлевской вертикали, которая постепенно перехватывала инициативу у ФПГ, одновременно становясь арбитром в их конфликтах.

С 2006 года «внешняя» влиятельность губернаторов зависела только от того, насколько их прикрывали федеральное начальство и лоббистские структуры. Однако в качестве компенсации за утерянную самостоятельность губернаторы получали рычаги для подчинения муниципалитетов и наращивали контроль над Законодательным собранием Иркутской области.

Эпоха Ножикова, если ее очертить собственно губернаторством, то есть периодом с 1994 года, являлась переходной от демократии поздне- и постсоветского типа к автократии исполнительной ветви власти. Юрию Ножикову придавали вес его всенародная поддержка, наличие федерализма (в виде разграничения полномочий федеральной и региональной власти), бюджетная достаточность региона (до 1997 года). Ему не приходилось, как нынешним губернаторам, выпрашивать деньги в Москве, так как ВСЖД, ИАПО, ИркАЗ и ряд других выбывших сейчас налоговых плательщиков уплачивали тогда налог на прибыль в Иркутской области. Ему не приходилось согласовывать каждый свой серьезный шаг с центром.

С другой стороны, существовали определенные сдерживающие факторы того, чтобы ножиковская власть тогда замкнулась в себе:

— сравнительно сильное и самостоятельное Законодательное собрание;

— относительно самодостаточные мэры территорий, которые не были встроены в нынешнюю вертикаль и даже могли одновременно являться депутатами ЗС;

— наличие реальных, массовых по нынешним меркам общественных объединений.

В результате попытки злоупотреблять властью представителями команды Ножикова хотя далеко не всегда пресекались, но выносились в публичную плоскость.

У Бориса Говорина существовало два периода, когда он доминировал на политической арене Прибайкалья:

1)  с 1997 по 1999 год — то есть после победы на первых губернаторских выборах, но до образования мощной коалиции против укрепления его позиций (руководство Иркутскэнерго, представители Интерроса, Виталий Шуба, политические структуры КПРФ, СПС, отчасти «Единство»);

2)  с 2003 по 2005 год — после отстранения с поста спикера Заксобрания Сергея Шишкина и успешно проведенных выборов нового состава регионального парламента в 2004 году.

У каждого назначенного губернатора (не считая Сергея Ерощенко) — Тишанина, Есиповского, Мезенцева — влияние сводилось к трем источникам:

а) запас прочности в период после назначения, который на местах интерпретировался как крепкая «крыша» данных назначенцев;

б) вера региональных элит, что этот-то губернатор точно не повторит ошибок незадачливого предшественника, а значит, с ним необходимо тесно и конструктивно работать;

в) связываемые надежды с новым человеком — не только среди элит, но и в обществе.

Кроме того, каждому последующему губернатору-назначенцу придавался дополнительный ресурс, что частая смена руководителей Иркутской области – перебор. Это интерпретировалось следующим образом: «Если чего-то делает не так, если даже откровенно злоупотребляет своим положением — все равно его не снимут, дадут отработать положенный срок».

Когда все эти источники заканчивались — губернаторов прекращали воспринимать всерьез. Но этот момент был очень скоротечен, и в роли «хромой утки» потому они пребывали недолго.

Поэтому по влиятельности расположил очень условно:

Ножиков (действовал, не сильно озираясь на центр);

Говорин (добивался своего, но очень непросто; в последние годы все сильнее учитывал интересы центра); Ерощенко (получил лояльное Заксобрание, практически подавил контрэлиты и местные элиты); Есиповский — Сокол (вполне лояльное Заксобрание, в пестовании которого приняли непосредственное участие); Мезенцев (от наступления перешел в оборону, не имел Заксобрания, не контролировал крупнейшие города); Тишанин (утерял влияние своей неуживчивостью, проиграл в прямом конфликте с большинством Законодательного собрания).

6. Кто из губернаторского окружения тоже оставил заметный — позитивный, противоречивый, негативный — след в современной истории Прибайкалья?

— Современную историю Прибайкалья еще никто не писал, по большому счету. Период губернаторов после Ножикова вовсе обойден публичным вниманием. Однако следы в истории каждый из губернаторов оставил. Их нужно разделить на народное мифотворчество; мнение экономистов; правоведов; политологов; просто экспертов-общественников.

В народном мифотворчестве Ножиков — чуть ли не идеальный, «народный» губернатор, к тому же нестяжатель на «Ниве», плативший «ножиковские» надбавки. А отдельные недостатки — от «яковенок».

Говорин. Для горожан — антипод Ножикова, отдавший «Иркутскэнерго» на съедение Дерипаски, хотя для селян — деятельный руководитель.

Тишанин — глоток свежего воздуха после говоринского засилья, желающий покончить с воровством местных элит. Для более «продвинутого» народа — любитель Нью-Васюков, пытавшийся реализовать сразу два фэнтезийных проекта: «Особой экономической зоны» в Листвянке Дмитрия Матвеева и агломерации «Большой Иркутск» (она же «Большой Мегет») Алексея Козьмина и Евгения Канухина.

Есиповский — человек, который хотел навести порядок, но случилась авиакатастрофа. Сокол — для более «продвинутых» — первый, кто решился закрутить все гайки в политическом конструкторе региона.

Мезенцев — последний варяг (вместе с тем неплохой, приятный как человек), влиятельный по всероссийским меркам и потому привлекший немало денег.

Записал Виктор Сотников, «Байкальские вести».

На фото: Сентябрь 2003 года. Борис Говорин с представителями
регионального отделения Союза правых сил: хрупкий компромисс
не принес политических дивидендов ни губернатору, ни СПС;

Сергей Воронов — «бородатый флибустьер» при губернаторе Тишанине; 

9 мая 2009 года. Губернатор Игорь Есиповский у Вечного огня.
До гибели — несколько часов…;

А как прекрасно начиналось… Август 2009 года.
Губернатор Дмитрий Мезенцев на ура встречен в нашей газете