Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Виктор Спирин: Уйти от ненависти и понять друг друга

07 ноября, 2017

Такую задачу почетный гражданин Иркутской области, председатель Общественного совета при аппарате губернатора, «последний первый» секретарь Иркутского областного комитета КПСС считает важнейшей для жителей страны и региона.


Виктор Михайлович Спирин родился 19 февраля 1940 года в таежном поселке Ауник на севере Бурятии. Окончил Иркутский политехнический институт, Ленинградский экономический институт, Академию общественных наук при ЦК КПСС. Профессиональный строитель, принимавший участие в строительстве крупнейших производственных комплексов, предприятий, населенных пунктов Иркутской области, включая  Ангарск и Ангарский нефтехимический комбинат, Саянск и Зиминский химзавод (теперь ОАО «Саянскхимпласт»), Усть-Илимск и Усть-Илимский ЛПК, Братский алюминиевый завод, БАМ. В 1977—1983 годах — первый секретарь Зиминского горкома партии, в 1983—1987-м — секретарь обкома КПСС по строительству, в 1987—1990-м — второй секретарь обкома КПСС, с декабря 1990 по август 1991 года — первый секретарь обкома. В 1990—1993 годах — народный депутат России, входил в состав комитета Верховного Совета РФ по строительству, архитектуре и жилищно-коммунальному хозяйству. В октябре 1993 года находился в здании Верховного Совета. 

1.jpg

«Застой? Такого не помню»

— Виктор Михайлович, прежде чем перейти к отдельным страницам биографии области и Вашей биографии, хотелось бы услышать общую оценку развития Иркутской области в 1970—1980-х годах. Время тем более актуальное, что в последнюю четверть века о нем порою забывают либо дают ему в целом негативную оценку...

—  Да, теперь это время часто называют застоем, хотя это определение считаю неверным. Экономика области ведь до сих пор во многом опирается на фундамент, заложенный в те годы. Мне, как строителю, повезло — довелось все время идти вместе с развитием области. Это, конечно, гордость — видеть город, завод, комбинат, к созданию которого ты причастен. А какой был размах! В Саянске планировалась вторая очередь комбината, строительство комбината легкой промышленности, а город должен был вырасти до 250 тысяч жителей. Все строительно-монтажные работы были выполнены, получено оборудование, осталось  провести пуско-наладочные работы. Жаль, что это не состоялось — началась приватизация, ликвидация государственной собственности. Но нужно отдать должное руководству Саянскхимпласта, жителям Саянска — завод и город удалось сохранить.

Когда я работал первым секретарем Зиминского горкома партии, то удалось найти общий язык с председателем горисполкома Иваном Федоровичем Касьяновым и сделать многое и в городе, и в районе. Затем, в 1983 году, меня перевели в областной комитет секретарем по строительству. Вскоре, в 1984-м, при активном участии и поддержке со стороны первого секретаря обкома Василия Ивановича Ситникова началась разработка плана социально-экономического развития области на 1985—1990 годы. Нам — бюро обкома, руководству облисполкома во главе с Алексеем Максимовичем Ковальчуком — удалось добиться принятия постановления ЦК КПСС и Совета Министров. И реализация этого плана очень сильно двинула Иркутскую область вперед по многим направлениям.

Тогда были мощные строительные организации — Братскгэсстрой, Главвостоксибстрой, АУС-16, а всего в области работало 214 тысяч строителей. Размах строительства был таким, что даже этих мощностей не хватало для выполнения плановых объектов. Вся область превратилась в строительную площадку! И это касается не только городов  — в сельской местности действовали 12 комплексных программ. Строили Мугунский угольный разрез, кирпичные заводы, началось освоение золоторудного месторождения Сухой Лог, которое планировалось подготовить к промышленной эксплуатации за семь (!) лет. То есть базу строительной индустрии серьезно укрепили, так как понимали: иначе мы пятилетку не выполним. 

— Возглавив партию и государство, Горбачев поставил задачу обеспечить к 2000 году каждую семью отдельной квартирой. Это было выполнимо?

— Сказать в целом по России сложно, но в Иркутской области, убежден, мы бы взяли этот  рубеж. Тогда удалось выйти на уровень 1 млн 600 тыс. квадратных метров жилья в год. В Иркутске стали сдавать по две школы ежегодно. С большим трудом, но удалось сдвинуть с места строительство жилья на селе. Сначала руководители села уклонялись от решения этой задачи, а затем даже стали благодарить, ведь целью было удержать отток населения, квалифицированных специалистов в город.

«Боюсь, теперь конец, развалимся»

— Тогда, в 1985-м, было много энтузиазма, пришел молодой, энергичный лидер. Даже то, что он нормально говорил, да еще и не по бумаге, было непривычно и многим нравилось…

— Мне тоже поначалу очень нравилось. Думал: ну наконец-то! А я ведь строитель из системы Министерства среднего машиностроения (строительство объектов атомной промышленности). У меня были хорошие отношения с министром Ефимом Павловичем Славским, работавшим в правительстве еще при Сталине. Славский заметил меня, когда я был заместителем начальника строительства на Зиминской площадке. Он даже предложил мне подготовить программу развития Зиминского района, со своей стороны выразив готовность пообещать Горбачеву, что Средмаш ее выполнит. Все уже было готово, но против выступил первый секретарь обкома Василий Иванович Ситников: мол, нельзя вырывать отдельные территории, надо развивать область в целом. В общем, запретил мне ехать на эту встречу, и принятие программы было сорвано.

Я постоянно вел дневник политических записей. И вот в какой-то момент отметил: «SOS!». Пришел к Славскому, говорю: «Не могу понять генерального секретаря. Призывы, разговоры, одна говорильня, а дела нет». Он, однако, заставил прекратить этот разговор. Но когда я пришел через полгода, Славский говорит: «Видишь, стоит аппарат связи ВЧ. Так вот — это первый генеральный секретарь, который меня отключил: он мне может позвонить, а я ему — нет». Вот ты молодой, а раньше меня увидел, что Михаил Сергеевич решил, будто взял бога за бороду. Боюсь, теперь конец, развалимся».

А когда меня в 1990 году избрали первым секретарем областного комитета партии, я стал убеждать, что Горбачев должен уйти с поста генерального секретаря, оставшись президентом. Иначе все ошибки, которые допущены и еще будут, лягут тенью на партию. Да и не только в Горбачеве дело, эти две должности — главы государства и партии — вообще не надо совмещать.

Меня тогда поддержал председатель облисполкома Юрий Абрамович Ножиков. Нас поддержали первые секретари Красноярского, Омского, Томского, Новосибирского обкомов. Мы хотели поставить вопрос о замене генерального секретаря на пленуме ЦК. Это предложение поддержал и председатель Верховного Совета Анатолий Лукьянов. Затем в гостинице «Октябрьская» договорились так действовать, а нас было уже под двадцать секретарей.

И вдруг процесс остановился. Перед открытием пленума Горбачев заявил, что знает о нашей тревоге, но заверил, что не допустит развала СССР. Ругал Запад, Ельцина, демократов, кивал на председателя КГБ Крючкова — мол, мы вместе и враг не пройдет. Назарбаев призвал его ввести чрезвычайное положение. Горбачев ответил, что «если понадобится, то введем». Но опять: «вы не беспокойтесь, развала не допустим». В итоге спустил пар, большинство из нас дрогнуло, успокоилось. Правда, три секретаря, включая меня, попытались все же включить вопрос в повестку дня, но нас не поддержали. В общем, упустили возможность. А если бы генеральным тогда стал другой человек, то партию удалось бы вывести из-под удара. Конечно. проблемы бы все равно были, но не так, как это потом произошло.

Мне за свою работу в партии не стыдно, мы делали большие дела для области, для страны. Так что я горжусь, стыдиться нечего. Но период массового выхода из партии в 1989—1991 годах, выборы тех лет показали, что авторитет КПСС очень снизился. От нас уходил не только «балласт», но и способные, толковые люди. 

«Но многие — нет, давай шашкой махать…»

— Быть может, Горбачев слишком увлекся идеологическими, политическими преобразованиями, упустив экономику, то есть поставил телегу впереди лошади? Дернул за веревочку, которая легче подалась, сразу дала эффект.

— Точно. Перемены нужны были и в идеологии, но все же пропорцию Горбачев определил неверно. Получилось слишком много политической трескотни и мало внимания экономике. Надо было не столько заниматься разоблачительными кампаниями и  выборными боями, сколько, например, вводить частную собственность, особенно на селе, а не топтаться в этом вопросе на месте.

Начали разоблачать партийные привилегии, пайки и прочее. Да какие привилегии, по сравнению с нынешним временем об этом даже смешно говорить! У меня в должности секретаря обкома по строительству зарплата стала вдвое меньше, чем на стройке. Не буду скрывать — я не хотел уходить, видел, что в строительстве меня ценят выше. Но первый секретарь обкома Николай Васильевич Банников все же уговорил.

Правда, я не думаю, что Горбачев — предатель в полном смысле этого слова. Другое дело, что он ошибался. И ошибался крупно, а мы не смогли вовремя поправить. А так — очень сложно что-то менять в огромной стране, с ее проблемами. Помню, не знали, как подступиться к экономике. Это было на начальном этапе. Еще когда было ускорение, а не перестройка. Но, повторяю, значение частной собственности не оценили, здесь почему-то все стали бояться. Надо было сразу, уже тогда, и основной центр событий сместился бы в экономику, а в идеологической  сфере не было бы напряжения.

А на селе какие шараханья! У нас после Столыпинской реформы государственная политика здесь проводится неверно. Сначала Сталин провел коллективизацию — это настоящее преступление. А затем Ельцин одним росчерком пера, наоборот, ликвидировал все колхозы и совхозы. Нет чтобы действовать обдуманно, осторожно — как, например, Илья Алексеевич Сумароков с Усольским свинокомплексом. В Тайшетском районе Анатолий Адамович Зелезинский тоже грамотно действовал. Но многие — нет, давай шашкой махать… Разрушили хозяйства в большинстве районов. Нужно было сохранить и развивать и коллективные хозяйства, состоящие из пайщиков, то есть собственников, и фермерские… То есть двигать все направления. Слава богу, сейчас возрождаемся.

— Вы говорите об успехах на селе в 1970—1980-е годы. Но ведь тогда были острые проблемы со снабжением, дефицит продовольствия, талоны… Даже Брежнев, будучи уже больным, посетив Иркутск в 1978 году, высказал недовольство снабжением.

— Разумеется, оставались немалые проблемы. Поэтому — еще раз! — нужно было вводить частную собственность, институт фермеров. Но постепенно, эволюционным путем, не разрушая другие формы хозяйствования. Я вообще не согласен, что идеологи партии так сопротивлялись частной собственности. Это серьезная ошибка. В итоге быстро сломали то, что имели, а нового еще не создали.

Кричали, что, мол, зачем нам свинокомплексы, птицефабрики, дешевле купить за рубежом. А ведь мы хорошо двинули тогда строительство в этом направлении. 

— Вы пришли на партийную работу из экономики, из строительства. Как партийцы-производственники воспринимали идеологических работников? Была ли разница?

— Да, в определенной степени была. Там люди несколько иного склада, хотя, конечно, вражды не было. И все же они нанесли немалый вред. Зашоренность, догматизм к хорошему не приводят. Я об этом задумался еще в 1977 году, став первым секретарем Зиминского горкома. Вот Брежнев в последние годы работал не больше часа в день. Ну куда это годится? А все ради каких-то установок насчет вождя…

О Банникове и Ситникове

— Вам довелось работать с тремя первыми секретарями Иркутского областного комитета КПСС…

— Николай Васильевич Банников — сильная личность, много сделал для Иркутской области, его надо ценить и помнить. В годы его работы были построены Братский и Усть-Илимский ЛПК, промышленные объекты в Ангарске, Саянске. Человек мудрый, требовательный, со знанием дела. Мог жестко сказать, но всегда аргументированно, справедливо, без грубых «разносов». Правда, чуть увлекся промышленностью и упустил сельское хозяйство. Это ему и вменили, когда снимали с работы в начале 1983 года на секретариате ЦК, который, в отсутствие Андропова и Черненко, вел Горбачев.

Василий Иванович Ситников тоже немало сделал для развития региона. Человеком он был несколько иного склада, чем Банников, иногда проявлялись черты саморекламы, излишнего рвения перед руководством партии в тех случаях, когда можно было бы и поспорить. Ситников уговаривал меня перейти с должности первого секретаря Зиминского горкома на должность заместителя председателя облисполкома. Я стал отказываться. Затем, когда меня чуть не забрали в Министерство химической промышленности, он уже предложил работу в областном комитете партии — в должности секретаря по строительству. Я прошел собеседование в ЦК, причем секретари Долгих и Капитонов были доброжелательны, а Лигачев, напротив, очень высокомерен. Но все же утверждение состоялось. Большую помощь оказал заведующий сибирским сектором Орготдела ЦК Степан Васильевич Карнаухов.

Ситников видел развитие на стратегическом уровне. Умел ставить задачи, контролировать их выполнение. Много сделал в сельском хозяйстве. Как и Банников, уважительно, степенно относился к людям. Я, человек горячий, многому у них научился. Когда он в 1988 году был назначен послом в Монголию, я удивился — ничего вроде не предвещало. Может, почувствовал приближение другого времени, он был чутким в этом плане.

Ситников перегнул с принудительной критикой и самокритикой — члены бюро обкома на заседании в ноябре 1987 года стали критиковать друг друга, сами себя, Ситников — нас, мы — его. И не в шутку, а всерьез, со злостью. Это была искусственная затея Горбачева, мы только испортили между собой отношения. Вред нанесли капитальный отношениям исполнительной власти и партийной, да и внутри каждой. Но Василию Ивановичу хотелось быть в духе времени, чтобы его заметили в Москве. Переборщил он с этим, конечно…     

Ситников предлагал мне возглавить облисполком после ухода Ковальчука. Я уже и согласился, но тут вдруг Ситников ушел, а новый первый секретарь Владимир Иванович Потапов решил по-другому — оставил меня вторым секретарем обкома, а на облисполком пришел Ножиков.

«Разговаривали мы с ним по-доброму»

— Вы встречались и с Ельциным, когда он был секретарем ЦК по строительству…

— Да, он приезжал в Иркутскую область. Отношения у меня с ним тогда были прекрасные. Он настоящий профессионал-строитель и с твердым характером, волевой, решительный. После общения с ним у меня возникало стремление пополнить свои знания, настолько Ельцин глубоко, досконально разбирался в строительстве. И тогда невозможно было представить, что у него будет дальше такая биография. Помню, на БЦБК в 1985 году вместе с ним и министром целлюлозно-бумажной промышленности Михаилом Ивановичем Бусыгиным пили воду, прошедшую очистку. Потом по предложению Ельцина на всякий случай запили эту воду водкой.

Мне довелось учиться вместе с помощником Ельцина в Академии общественных наук при ЦК КПСС, бывал у Ельцина в кабинете, когда он уже был первым секретарем Московского горкома КПСС. Разговаривали мы с ним по-доброму и чай пили, и коньячок. Меня и тогда удивило, насколько он, будучи на столь высокой должности, по-прежнему вникал в детали каждой стройки, смотрел все сам. И когда в октябре 1987 года он выступил на Пленуме, я капитально был на его стороне, Горбачев повел себя тогда неправильно и поступил с Ельциным несправедливо. Другое дело, что позже Ельцин стал вести такую политику, что я поддержать его уже не мог… А борьба между Ельциным и Горбачевым стала одной из причин развала КПСС и СССР.

«Что касается Сталина…»

— Так получилось, что 80-летие Иркутской области совпало с 80-летием пика сталинских репрессий, который был в 1937—1938 годах…

— Тема очень сложная, но замалчивать ее ни в коем случае нельзя. Моих родителей, у которых в Алтайском крае был маленький дом и одна корова, в 1934 году раскулачили. Много было испытаний в то время. Раскулачивание, уничтожение сельских собственников, хозяйственных семей — это ошибка, которую невозможно простить.

Надо всегда помнить, сколько людей пострадало от репрессий. Помнить их всех. И правильно губернатор уделяет большое внимание развитию мемориала в Пивоварихе.

— Но ведь среди коммунистов к Сталину разное отношение, многие его считают позитивной личностью, выделяют положительные стороны и даже полностью оправдывают и поддерживают…

— Что касается Сталина, то да, он руководил страной в годы войны, это отрицать невозможно. Но это никак не оправдывает репрессий, которыми он руководил. Никак! И роль в победе, и вина за беззаконие — и то, и это правда. Вот такой был человек.

«У нас одна Россия»

— Что хотите пожелать, от чего предостеречь к столетию Октября?

— Я считаю ее Великой Октябрьской социалистической революцией, как ее и называли долгие годы. Она открыла целую эпоху в истории нашей страны. В целом движение было правильным, хотя, конечно, ошибки тоже были. Вот зачем Сталин уничтожил тех, кто в партии видел какие-то вопросы иначе, чем он, Бухарина например?

Но главное значение этого юбилея в том, что нам наконец-то надо понять друг друга, прекратить противостояние. Считаю, что и Ленин, и Колчак, и красные, и белые хотели добра своей Родине, но понимали это добро по-разному. И настолько по-разному, что мы не удержались от Гражданской войны. Вот в чем трагедия.

Опасность повторения тех событий не исчезла — и сейчас, и четверть века назад. В моих дневниках — их изъяли в ходе допросов — есть запись от 19 августа 1991 года насчет ГКЧП: «Этого старичья хватит на два-три дня». Телеграмму о необходимости создать ГКЧП в Иркутске я положил в карман и никому не показывал. Знали о ней только секретарь обкома по идеологии Виктор Павлович Иваницкий и глава облисполкома Юрий Абрамович Ножиков. И оба меня поддержали.

Как только кабинеты в областном комитете опечатали, меня стали допрашивать, партию запретили, а я по должности стал никем,  некоторые стали считать меня врагом. Это, наверное, в генах многих из нас — раболепие перед начальником и гонения на него, как только он потерял должность. Когда же наконец мы будем терпимее относиться друг к другу? Чуть что не так, чуть с вами не согласны — сразу готовы уничтожить. Вот и сейчас: как только некоторым из мэров что-то не понравилось в действиях губернатора Левченко — сразу начинаются выступления, из губернатора делают врага.

Так и с революцией, Гражданской войной — надо принять закон о примирении и закончить наконец эту эпопею. Например, в Испании так сделали. А у нас до сих пор пытаются уголовные дела возбуждать в отношении тех событий. Ну вот мы с Юрием Абрамовичем Ножиковым, несмотря на разные взгляды по многим вопросам, не были врагами. Я заходил к нему в кабинет, он — ко мне. Отношения с партией у Ножикова были сложными, но он всегда был корректным. И после августа 1991 года, когда я в течение шести месяцев работал в Доме политпросвещения на улице Российской, устраивая на работу сотрудников областного комитета, Ножиков меня буквально оберегал.

Историю уже не изменишь, но ее нужно уважать. У нас одна Родина, одна Россия, одна Иркутская область. Поэтому, повторюсь, нужен гражданский мир. Нужен диалог. Это не значит, что мы должны забыть историю, но мы обязаны сделать из нее правильные выводы, уйти от ненависти и прийти от разрушения к созиданию.               

— От истории к современности. Вы упомянули нынешнего губернатора. Как, по-вашему, он работает?

— Сергей Георгиевич — опытный политик, с большим стажем хозяйственной работы. Он сумел выиграть губернаторские выборы, хотя вначале мало кто верил, что это произойдет, — слишком большие силы у «Единой России». Но даже после этого я думал, что ему не дадут работать, — везде же засела «Единая Россия», они ищут любой повод, чтобы атаковать губернатора, а то и вообще без повода. Но если человек пришел, чтобы двинуть всю область вперед, то давайте ему помогать, невзирая из какой он партии. Но все равно за два года Левченко сумел многое сделать и, думаю, сделает еще больше.

Разделяю слова губернатора, что любовь к малой родине, к Иркутской области, так же важна, как любовь к России. И очень важно всем вместе с полной отдачей трудиться во благо родной земли. Юбилей, 80-летие Иркутской области, — хороший повод еще раз напомнить об этом.

Беседовал Юрий Пронин, «Байкальские вести».

Фото Яны Ушаковой, «Байкальские вести», и из книги воспоминаний Виктора Спирина «Последний первый», подготовленной совместно с Валерием Хайрюзовым (Иркутск, 2009).

На фото: Секретарь ЦК КПСС по строительству Борис Ельцин в Иркутской области. Август 1985 года;

На Усть-Илимском ЛПК. Слева направо: союзный министр лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности Михаил Бусыгин, первый секретарь Иркутского обкома КПСС Василий Ситников (в профиль), Борис Ельцин, министр строительства в восточных районах СССР (Минвостокстрой) Александр Бабенко, секретарь Иркутского обкома КПСС по строительству Виктор Спирин;

Хороша водичка! Дегустация на Байкальском ЦБК. Слева направо: секретарь Слюдянского райкома КПСС Владимир Козленко, Михаил Бусыгин, Борис Ельцин, Виктор Спирин;

Крылатому металлу — зеленый свет! В цехах Иркутского алюминиевого завода. Слева направо: директор ИркАЗа Иван Соболь, Борис Ельцин, Виктор Спирин, Василий Ситников

 

                               

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии