Сергей Курилов: Хозяйством области кто-то должен управлять!

Гость редакции «Байкальских вестей» — председатель комитета по бюджету, ценообразованию, финансово-экономическому и налоговому законодательству регионального парламента — рассказывает о главном финансовом документе Приангарья, проблемных вопросах и своем понимании структуры управления областью.

Сергей Витальевич Курилов родился в 1961 году в Иркутске. В 1978—1983 годах, после окончания средней школы № 11, обучался на факультете промышленного и гражданского строительства Иркутского политехнического института, защитил диплом инженера-строителя. В 1983 году по распределению принят на работу инженером-строителем треста Иркутскжилстрой.

По рекомендации комсомольской организации предприятия в 1984 году направлен на работу в Октябрьский райком ВЛКСМ. В 1986—1988 годах по направлению ВЛКСМ служил в армии заместителем командира роты по политической подготовке.

С 1988 года — главный инженер строительного управления № 4 треста Иркутскгражданстрой. В строительной отрасли Иркутской области проработал в общей сложности более 15 лет. С 2000 года — председатель совета директоров крупнейшего регионального проектного института Иркутскгражданпроект. Работал директором филиала ОАО Востсибкомбанк, затем — в ООО «Эксиойл». В 2000 году получил второе высшее образование — окончил юридический факультет Иркутского государственного университета.

В 2007 году стал депутатом Законодательного собрания Иркутской области по партийному списку Иркутского регионального отделения партии «Единая Россия», избран председателем комитета по социальной политике.

На выборах в Законодательное собрание в октябре 2008 года вновь получил депутатский мандат. Возглавил комитет по бюджету, ценообразованию, финансово-экономическому и налоговому законодательству.

Член президиума политического совета Иркутского регионального отделения партии «Единая Россия». Председатель Иркутского регионального отделения Фонда поддержки Всероссийской политической партии «Единая Россия». Заместитель председателя регионального отделения Всероссийского совета местного самоуправления.

— Сергей Витальевич, когда обсуждался региональный бюджет 2011 года, фракции «Справедливой России» и КПРФ голосовали «против», считая, что документ очень сырой, особенно в части доходов. Почему принят такой бюджет: с одной стороны, бездефицитный, с другой — с явной нехваткой средств на расходы, особенно социальные?

— Моя личная оценка такова. С точки зрения права бюджет составлен  безукоризненно, кое-какие изменения претерпел во втором чтении и был принят. Бюджет – это, прежде всего, закон и должен рассматриваться с точки зрения соответствия праву. Безусловно, он должен быть достаточным, поскольку Бюджетный кодекс диктует необходимость отражения полноты всех доходов и расходов.

Да, действительно, и в моем понимании, и по заключениям Контрольно-счетной палаты, бюджет не дополнен в части доходов, и, как следствие, не показаны какие-то расходы. Тому есть причины — и объективные, и завуалированные. К числу объективных можно отнести перенос срока принятия федерального бюджета и, соответственно, незнание каких-то цифр, которые могли быть отражены в доходной части. Хочу отметить, что в прошлом году пришлось вносить изменения в закон Иркутской области «О бюджетном процессе». Были перенесены сроки представления и рассмотрения законопроекта об областном бюджете, так как не были утверждены основные параметры федерального бюджета.

Но есть еще один момент. Очевидно, под доходную часть подведена  политическая и экономическая составляющая. То есть цифра доходов бюджета сформировалась не из оптимистического сценария поступления налоговых и неналоговых средств в бюджет, а была просто  просчитана по пессимистическому варианту развития событий. Почему это было сделано? Видимо, из боязни, что  какие-то факторы могут существенно повлиять на  наполняемость нашего бюджета, а при его плохой наполненности возможно  внесение неожиданных или нежелательных предложений,  связанных с необходимостью увеличения тех или иных ранее сокращенных расходов, которые не смогут быть реализованы.

Обратите внимание, что, к сожалению, проект бюджета на 2011 год вносился  в Законодательное собрание без предварительного обсуждения. В нынешнем году, я надеюсь, так уже не будет. Поэтому, оценивая ситуацию с бюджетом 2011 года, полагаю, что под предлогом влияния экономического кризиса нам были предложены какие-то цифры по принципу: «Берите, то что на сегодняшний момент точно есть». Все цифры соответствующих расходов прописаны в бюджете, но они не в полном объеме учитывают, например, повышение стоимости электроэнергии, инфляцию и т. д.

Исполнительная власть, не скрывая, информирует нас о количестве встреч и соглашений, заключенных с финансово-промышленными группами в 2010 году. Но нам не говорят конкретно, с кем и на каких условиях, в каких объемах заключаются соглашения, приходится верить на слово. Вместе с тем депутаты требуют ответов на вопросы о наполняемости доходной части бюджета, что зафиксировано в постановлении по итогам состоявшегося недавно правительственного часа в Законодательном собрании.

После того, как мы прожили 2009—2010 годы, я верю только себе и в те планы, которые мы в Законодательном собрании вырабатываем коллегиально,  и больше никому. И для этого есть причины. Например, я был в отпуске, вернулся — уже нет областного министра строительства, и провисло все, что он обещал депутатам ЗС. Новый министр на вопрос о планах работы честно сказал, что пересмотрит штаты, будет увеличена численность работающих. Хорошо, это управленческие вещи, не дело вмешательства депутатов. Но где последовательная работа министерства строительства? В результате смены министров получается дыра. Все запланированное ушло в прошлое, и работа началась с чистого листа.

Сокращение основных долгосрочных целевых программ связано с неразвитием строительства. Фактически нет ни одной строки, которая позволяет развиваться. Мы лишь затыкаем дыры. И это лишь один из многих примеров. Разве я могу кому-то на слово верить? Конечно, хорошо, что мы приняли программу социально-экономического развития области, но как нам это далось!

Возвращаясь к доходной части. Мое личное мнение: если нам не показывают всех доходов, значит, считают, что всегда нужна «кубышка». Для чего? Америки не открою. Потому что губернатор, показывая дополнительные доходы, вынужден показать и расходы. А с ними  пока наше правительство, видимо, не до конца  определилось, не расставило приоритеты.

Таким образом, сокращена до минимума возможность влияния депутатов на расходование средств в бюджетном процессе.

К сожалению, проект бюджета на 2011 год вносился  в Законодательное собрание без предварительного обсуждения. В нынешнем году, я надеюсь, так уже не будет. Поэтому, оценивая ситуацию с бюджетом 2011 года, полагаю, что под предлогом влияния экономического кризиса нам были предложены какие-то цифры по принципу: «Берите то, что на сегодняшний момент точно есть». Все цифры соответствующих расходов прописаны в бюджете, но они не в полном объеме учитывают, например, повышение стоимости электроэнергии, инфляцию и т. д.

— Но кто заставляет депутатов на сессии голосовать за ту расходную часть, которую фактически спускают сверху?

— Дело в том, что на сегодня бюджет, финансируя минимальные социальные потребности, не закрывает всех необходимых, например инвестиционных, расходов. Хорошо, что губернатор выбивает дополнительные деньги, хотя это его прямые обязанности. Но и решения, куда надо направить средства, принимаются зачастую им единолично, без участия всего депутатского корпуса, или же в результате обсуждения с узким кругом лиц.

То есть распределение денег вроде бы и совершенно справедливое, потому что у нас очень много  дыр, но депутаты не участвуют в этом процессе, хотя Законодательное собрание — это коллегиальный орган. Получается, что мы лишены права пользоваться такой информацией и доносить ее до избирателей.

— А это не просто обида — мол, деньги распределяются правильно, но с нами не советуются?

— Допустим, существует десять-пятнадцать направлений расходов. Губернатор принимает решение — средства выделить туда! Да, и туда тоже надо. Но мы лишены возможности совместно — правительством и депутатским корпусом — обсуждать и другие направления. Почему выбран именно этот приоритет? А спорить невозможно после принятия решения, потому что в любом случае оно правильное. Но наши избиратели должны знать, почему выделили деньги на культуру, а не на сельское хозяйство, или наоборот?

Недавно мой коллега по депутатскому корпусу Юрий Фалейчик здесь же, в редакции вашей газеты, озвучил мнение о разделении полномочий губернатора и председателя правительства. Я также уверен, что это  целесообразно. Одному человеку очень тяжело следить за всем, принимать решения, позиционировать область за границей, представлять интересы в федеральном центре, исполнять полномочия высшего должностного лица в своем субъекте и одновременно быть «на хозяйстве». Губернатор еще в прошлом году на заседании фракции «Единой России» в Законодательном собрании говорил о том, что его кто-то упрекает за частые визиты в Москву. Я сказал тогда: ну и правильно, что проводите там много времени,   мы — регион, зависящий от федерального финансирования, и нужно практически жить там, в московских министерских коридорах,  чтобы еще больше  для области сделать! Потому что там у губернатора много разных возможностей для лоббирования наших интересов.

Хозяйством же в это время на месте кто-то должен управлять, за всем надо присматривать. И это должен быть человек с правом принимать решения, нести за них ответственность, чтобы с него был спрос.

Сегодня бюджет, финансируя минимальные социальные потребности, не закрывает всех необходимых, например инвестиционных, расходов. Хорошо, что губернатор выбивает дополнительные деньги, хотя это его прямые обязанности. Но и решения, куда надо направить средства, принимаются зачастую им единолично, без участия всего депутатского корпуса, или же в результате обсуждения с узким кругом лиц. Депутаты не участвуют в этом процессе и, получается, лишены права пользоваться такой информацией и доносить ее до избирателей.

— То есть вы уверены: полномочия надо разделять?

— Более того, я никогда этого не скрывал, потому что на протяжении ряда лет наблюдаю за другими субъектами, которые к этому пришли. И они сделали это не потому, что вдруг захотелось, а потому, что поняли — это более правильный вариант управления в сегодняшней экономической формации. Если субъект  маленький, там, возможно, и не нужно разделение функций. Но не в Иркутской области с таким индустриальным потенциалом.

Пример нашего ближайшего соседа — Красноярского края — говорит о том, что при управлении большими территориями, еще и сильно удаленными от центра, востребована именно такая управленческая модель. Мне кажется, стоит всерьез рассмотреть их опыт и просчитать возможности его применения у нас. Уверен, что мы получим от этого и политические, и экономические плюсы.

— Возвращаясь к бюджету. Все же почему депутаты голосуют за него, если доходная часть искусственно занижена? Почему депутатский корпус при принятии бюджета не отстаивает интересы области? Зачем зарабатывать деньги, если мы принимаем бездефицитный бюджет, создаем для минфина удобные условия работы, гасим государственный долг…

— Бюджет, как набор доходов и расходов на важнейшие социальные обязательства государства, у нас сформирован вполне грамотно. А вот бюджет, как инструмент развития области, по моей личной оценке,  которую может кто-то и покритиковать, у нас действительно не самый лучший. Но бюджет не догма, и на майской сессии в него будут внесены изменения, благодаря которым можно выровнять ситуацию. Следует отметить, что в 2010 году бюджет корректировался несколько раз.

Голосуя за бюджет, я видел, что минимальный набор социальных расходных обязательств, который есть в субъекте, закрывается деньгами на текущий год. Но вместе с тем программы урезаны до такой степени, что о бюджете развития говорить не приходится. А значит, не достраиваются школы, детские сады, больницы, спортивные объекты.

Напомню, недавно в Иркутской области побывал полпред президента России в Сибирском федеральном округе Виктор Толоконский. Выслушав отчет о социально-экономическом развитии региона, он отметил, что инвестиционный процесс в области идет крайне медленно. По его мнению, говорить о росте можно только в том случае, если каждый год появляются новые предприятия. Толоконский подчеркнул, что объем валового регионального продукта в Иркутской области маловат для промышленного потенциала Приангарья. Полпред отметил, что надо срочно повышать налоговую отдачу, и собственные возможности бюджета Иркутской области должны быть в интервале 120—150 млрд рублей.

В бюджете региона предусмотрено 25 млн рублей для ипотечного кредитования в области. Это «слезы», это вообще ничего; необходимо во много раз больше. Мне за эту цифру просто стыдно. Количество средств необходимо увеличить — это, по моему убеждению, одно из приоритетных направлений. А от того, сколько средств выделяет регион, зависит и количество выделяемых федеральных денег. Чем больше даст область, тем больше, в разы, даст федерация.

— Бюджет региона на конец прошлого года составлял 75 млрд рублей, а нынешний определен в 60 млрд. Вам не кажется, что такие цифры — отличный козырь для любой оппозиции перед выборами в Госдуму, поскольку главенствующая фракция в областном парламенте  — это «единороссы», голосовавшие за такой бюджет?

— 75 млрд — это итоговая цифра по 2010 году, а 60 млрд — начальная по 2011-му. Дополнительные средства, без сомнения, поступят, и мы об этом знаем. А я,  со своей стороны,  буду делать все, чтобы каждый депутат знал, как и куда будут направлены деньги, правильно или неправильно выбрано расходное направление.

Повторюсь — мы знаем, что дополнительные доходы будут. Почему тогда сразу не увеличили дефицит, превышение расходов над доходами? В бизнесе порядок такой: если я хочу осуществить какой-то проект, то ищу средства. Получаю гарантию, беру кредит, что-то закладываю. Если не сойдется с доходами, могу выпустить облигации, увеличить количество акций — имеется множество вариантов по привлечению денег. Есть все эти инструменты и у Иркутской области. Но критиковать за то, что власть так не сделала, на мой взгляд, неправильно. Вернее будет — побоялись, не рискнули так сделать, хотя знали, что есть соглашения, что будут дополнительные доходы. Мы ведь знаем, какие дополнительные  возможности есть у губернатора.

— Еще об урезанных расходах. С программы по развитию спорта в конце прошлого года сняли более 200 млн рублей. При том что спорт в области и так в загоне, спортсмены, в том числе ребятишки, порой выезжают на соревнования за счет родительских средств. И возвращаются с медалями за первое место, работая на доброе имя Иркутской области…

— Ситуация сложилась так, что мы и не могли выделить деньги, предназначенные на строительство спортивных объектов, — давать было не на что. Большинство спортивных сооружений, заявленных муниципалитетами в программе, были плодом воображения: ни технико-экономического обоснования, ни экспертизы, ни проекта, ни готовности муниципалитетов к софинансированию. Это к вопросу об ответственности территорий за свои слова.

— Сергей Витальевич, вас не смущает ситуация с информированием населения о бюджетных делах? Отследить и составить полную картину невозможно. Выделено столько-то средств на такие-то цели, а, для сравнения, сколько в прошлом, позапрошлом году, не напоминают. Подавляющее большинство жителей области либо вообще откровенно «плавает» в бюджетной теме, либо знания исчерпываются фразой: «Ну, губернатор там чего-то опять привез»…

— Признаю — у меня тоже могут быть упущения…

— Так было и раньше, «до вас».

— Я совершенно согласен с заданным вопросом. Налицо отсутствие информированности, сравнений в популярной форме, данных о соседних регионах… Просто ко мне никто никогда с этим вопросом не приходил, и никого это не интересовало. Это упущение.

Стройка — это двигатель жизни. А у нас сегодня хорошо исполняется только подпрограмма по предоставлению жилья федеральным льготникам, например военным или чернобыльцам. За последние два года в области, по большому счету, не построено ничего.

— Тут, пожалуй, обоюдное нежелание. И журналист не приходит за информацией, и у министра финансов ее не выпросишь. Хотя раньше все давали в письменном виде.

— Я к вашим услугам. Готов помочь, поскольку вы абсолютно правы. Без объективной информации невозможно разобраться в таком сложном вопросе, как бюджет. Положа руку на сердце, я сам тоже еще совершенствуюсь с каждым изменением бюджета.

— Кадровая политика в правительстве области очень мобильна. Министры меняются с завидной регулярностью. Каковы ваши взаимоотношения с исполнительной властью?

— Никаких проблем с министерством финансов у меня, как руководителя бюджетного комитета, нет. Знаю, что у Алексея Зезули есть определенные идеи, важные для Иркутской области, надеюсь, он их реализует.

В определенный период хромали взаимоотношения с экономическим блоком. Ведь сначала берутся экономические показатели, а от этого уже идет динамика развития. Не случайно мы так долго «трясли» программу социально-экономического развития области, и все-таки ее будет очень сложно выполнить, поскольку это интеллектуальный академический труд, а не календарный план производства работ. То, что в ней заявлено, далеко не всегда реалистично, там нашлось место и для фантазий.

Я по образованию инженер. Чему нас учили? Рисуй календарный план, обозначай, что в какой месяц и в какой год должно происходить. Так вот в программе я такого не вижу.

— В начале встречи вы упомянули, что есть вещи, которые тревожат вас больше всего. Что имелось в виду?

— Да, есть несколько моментов, за которые я очень переживаю. Меня беспокоит, что на территории области из рук вон плохо реализуется ряд направлений федеральной целевой программы «Жилище». В бюджете региона предусмотрено 25 млн рублей для ипотечного кредитования в области. Это «слезы», это вообще ничего; необходимо во много раз больше. Мне за эту цифру просто стыдно. Количество средств необходимо увеличить — это, по моему убеждению, одно из приоритетных направлений.

Тут же еще вопрос в чем. От того, сколько средств выделяет регион, зависит и количество выделяемых федеральных денег. Чем больше даст область, тем больше, в разы, даст федерация.

Когда в Иркутске начали возводить малосемейное жилье для бюджетников, у многих появились надежды на решение жилищной проблемы. Казалось, начало положено. Стройка — это вообще двигатель жизни. А у нас сегодня хорошо исполняется только подпрограмма по предоставлению жилья федеральным льготникам, например военным или чернобыльцам.

За последние два года в области, по большому счету, не построено ничего. Или, может, я плохо отслеживаю ситуацию?

Зато в регионе есть всем известная проблема дольщиков. Мне руководитель службы государственного жилищного контроля и строительного надзора Иркутской области Денис Воронов говорит, что сейчас в областном центре 16 объектов строится вообще без разрешения. Так почему это становится проблемой только названной службы? А дальше ничего не происходит? Где власть?

Уверен, что целесообразно развести полномочия губернатора и председателя областного правительства. Одному человеку очень тяжело следить за всем, принимать решения, позиционировать область за границей, представлять интересы в федеральном центре, исполнять полномочия высшего должностного лица в своем субъекте и одновременно быть «на хозяйстве»... При управлении большими территориями, еще и сильно удаленными от центра, востребована именно такая управленческая модель. Мне кажется, стоит всерьез рассмотреть опыт регионов, где параллельно работают губернатор и глава правительства, и просчитать возможности его применения у нас. Уверен, что мы получим от этого и политические, и экономические плюсы.

— А кроме ситуации со строительством, что вызывает опасение?

— Еще один вопрос, который меня беспокоит, касается дорожного фонда области. Напомню, что в декабре прошлого года на рассмотрение в Госдуму внесен проект закона о внесении изменений в Бюджетный кодекс РФ. Его предполагается дополнить новой статьей, которая будет определять правовые основания создания дорожных фондов в России.

В соответствии с законопроектом, дорожный фонд должен быть создан законом субъекта федерации не позднее 1 января 2012 года. А объем бюджетных ассигнований дорожного фонда утверждается региональным законом о бюджете на очередной финансовый год в размере не менее прогнозируемого объема доходов от акцизов на бензин, дизтопливо,  транспортного налога, иных поступлений, утвержденных законом региона.

Законом Иркутской области доходы от перечисленных налоговых поступлений запланированы в 2011 году в объеме 4,4 млрд рублей. С учетом увеличения ставок акцизов на нефтепродукты с 2012 года прогнозируемый объем доходной части дорожного фонда Иркутской области может достигнуть 6,9 млрд рублей, или более 10 процентов всех доходов бюджета Иркутской области.

Закрепленный объем доходов дорожного фонда подлежит использованию только для обеспечения дорожной деятельности. Объем бюджетных ассигнований для исполнения остальных региональных расходных полномочий в 2012 году сократится как минимум на 2,8 млрд рублей. Дополнительных источников, которые позволят компенсировать выпадающие доходы областного бюджета, федеральный законодатель не предусмотрел.

В текущем году объем расходов на финансирование подраздела «Дорожное хозяйство» запланирован в объеме только 2,2 млрд рублей. Непосредственно на строительство и реконструкцию, содержание, капитальный ремонт и ремонт автомобильных дорог общего пользования, а также проектно- изыскательские работы по объектам капитального строительства дорожного хозяйства бюджетные ассигнования предусмотрены в размере 1,1 млрд рублей.

— А сколько дорог области подпадают под действие нового закона?

— За счет средств областного бюджета может финансироваться дорожная деятельность (работы по проектированию, строительству, реконструкции, капитальному ремонту, ремонту и содержанию) только на автомобильных дорогах регионального или межмуниципального значения. Постановлением правительства региона такой перечень утвержден и  в него включены 3533 км автомобильных дорог из 12 655 км дорог общего пользования, расположенных на территории Иркутской области.

Более того, право государственной собственности области оформлено только на 3247 км, из которых лишь 1010 км приходится на автодороги регионального значения, а 2237 км  относятся к дорогам местного значения.

Таким образом, основания для финансирования дорожной деятельности в отношении дорог, не отнесенных в установленном порядке к дорогам регионального или межмуниципального значения и на которые не оформлено право собственности, отсутствуют. Значит, использование средств дорожного фонда в 2012 году в полном объеме с учетом соблюдения принципов результативности, эффективности, а также целевого характера не вполне осуществимо. И, несмотря на то, что законопроект предполагает возможность использования в очередном финансовом году остатков неиспользованных бюджетных ассигнований дорожного фонда текущего года, без решения названной проблемы значительная доля средств дорожного фонда останется невостребованной.

— Вы упомянули, что бюджет — это не догма. Но насколько уместны во взаимоотношениях с финансами инициатива и риск?

— Мы уже упоминали о профиците в конце прошлого года. Распределить эти деньги было невозможно: не успевали оформить госзаказы. Но очевидно, люди, занимающиеся вопросами бюджета годами, понимают, сколько денег будет и когда. Почему мы тогда не предусматриваем в бюджете будущее увеличение доходов? Зная, что у нас будут средства, в начале года можно начинать строить в долг.

А если нам говорят, что прогнозировать сложно, то это управленческие промахи. Если исполнительная власть так говорит, то обозначает тем самым слабое планирование и слабые коммуникации с теми, кто должен наполнять бюджет. Главная задача губернатора — знать, кто и сколько перечислит средств. А главная задача председателя правительства, человека, который может исполнять решения, — находить варианты и способы динамичного развития.

Или взять муниципалитеты. Говорят: «Денег нет, мы не можем провести конкурс». Ну возьмите кредит, вынесите постановление, покажите, что есть кредитные средства, и объявите конкурс. Потом погасите из дотаций или иных трансфертов. Плакать нельзя! Иные мэры заливают региональную власть слезами в виде бумаг. Обозначают проблему, но сами не предлагают путей ее решения. Это неправильно, поскольку говорить о развитии при таком подходе не приходится.

Я могу привести пример, когда предприятие пошло на финансовый риск. В Иркутске с ноября началось берегоукрепление набережной Ангары, которое включено в план подготовки к 350-летнему юбилею города. Специалисты иркутской компании СПМК-7, выигравшей конкурс на исполнение муниципального заказа, уже в то время приступили к возведению подпорной стены. Руководитель, депутат думы Иркутска Алексей Красноштанов взял на себя очень серьезную ответственность. Если бы работы не были начаты в то время, то о сдаче объекта в срок к юбилею не было бы и речи. А между тем деньги на финансирование утверждены только в марте.

Вот пример того, как можно, опираясь на финансовый прогноз, начинать работу. Вот та самая инициатива, которая приносит успешный результат. И которой нам, увы, пока не хватает в масштабах области.

Ирина Ружникова, «Байкальские вести».
Фото Алексея Ильина, «Байкальские вести»