Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Седьмой по счету первый секретарь

26 августа, 2014

 

 

Штрихи к портрету Семена Щетинина

 

До 1991 года высшим должностным лицом Иркутской области фактически был первый секретарь обкома. Формально соблюдался принцип демократии — избирались советы, а также исполнительная власть в качестве облисполкомов. Но над всей надстройкой стоял партийный аппарат во главе с первым секретарем обкома ВКП(б) — КПСС. С 1937 по 1957 год в Иркутской области перебывало шестеро высших партийных руководителей. Это были временные представители ЦК партии, а не руководители в полном смысле этого слова. Семен Николаевич Щетинин, можно сказать, первый обкомовский долгожитель. В мае 1957 года он был утвержден решением Политбюро ЦК КПСС первым секретарем Иркутского обкома партии и продержался на своем посту более десяти лет, то есть дольше всех своих предшественников. Этот результат удалось превысить только Николаю Банникову — следующему за Щетининым первому секретарю областного комитета КПСС. Впрочем, Банников и начинал, и завершил работу в Прибайкалье на посту «первого», а Щетинин, с учетом работы вторым секретарем обкома и председателем облисполкома, трудился здесь на полтора года дольше Банникова.  

 

Встреча с Иркутском

Семен Щетинин  родился 22 июля (4 августа) 1910 года в селе Ямская Слобода, Дорогобужского уезда, Смоленской губернии. Молодые годы он провел в Донбассе, где после окончания техникума работал в шахте. В 1933 году вступает в ряды коммунистической партии. Служил в погранвойсках на Дальнем Востоке, в г. Уссурийске. После демобилизации в 1938 году начинается его партийная карьера. Во время Великой Отечественной войны назначен секретарем подпольного обкома в Горловке, был тяжело ранен. После войны с ним беседовал Александр Фадеев, когда готовился к написанию своей эпопеи «Молодая гвардия». Дальше Щетинин работал первым секретарем Сталинского (Донецкого) обкома партии. В 1947 году он заочно окончил Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б) в Москве.

В 1951 году во время работы пленума ВКП(б) Георгий Маленков, тогда один из ближайших соратников Сталина, предложил Семену Щетинину поехать работать в Иркутск вторым секретарем обкома. «Партия велела!» — был тогда такой девиз, и, значит, собирайся в дорогу. С Украины Щетинин приехал не один. Вместе с ним в Иркутск был направлен Борис Щербина, которого вскоре избрали секретарем по идеологии Иркутского обкома. Ознакомившись с Иркутском, Щетинин вернулся обратно, чтобы забрать семью.

Щетинин с женой, ее родителями и двухгодовалой дочкой приехали в Иркутск поздним вечером 29 октября 1951 года. Когда на машине они проезжали по мосту через Ангару, дорогу освещали несколько тусклых лампочек. Они и не поняли, что въехали в город. Прямо вдоль дороги стояли бревенчатые, покосившиеся от времени дома, куда-то вглубь переулков в ватных телогрейках спешили люди.

Поселили их в обкомовской гостинице на улице Чкалова. Гостиница была старенькой и обшарпанной. Семен Николаевич взял с собой сало и гречневую крупу, так как знал, что в Иркутске с продуктами плохо. Однако прихваченные в дорогу продукты и все домашние вещи шли в отдельном вагоне.

Утром его жена Мария пошла в город, чтобы купить молока для каши и кастрюлю. В иркутских магазинах кастрюль и сковородок в продаже не оказалось. В универмаге, который в народе называли «первым номером» (магазин «Тысяча мелочей»), ее тоже ждала неудача. На центральном рынке она купила на палочке замороженное молоко. Такого молока она никогда раньше не видела, но в нашем городе с тогдашними ранними и крепкими  морозами это было привычным делом. В гостинице она познакомилась с женщиной, которая одолжила ей кастрюльку и поделилась с ней овсяной крупой, и, разморозив молоко, сварила кашу.

В послевоенные годы шахтерские районы страны лучше обеспечивались продуктами питания и другими товарами. Тот контраст, который Щетинины увидели в нетронутом войной Иркутске, неприятно удивил и поразил их. В выходной день Семен Николаевич с женой и знакомыми решили сходить на Ангару. Но добраться до воды не удалось, весь берег был засыпан строительными отходами и мусором. Конечно, было неприятно видеть битое стекло, ржавую проволоку и бездомных собак, которые бродили по пустынному берегу прямо в центре города. Скорее всего, именно тогда Щетинин высказал мысль о необходимости забетонировать берега Ангары и сделать набережную, которая впоследствии будет сооружена и названа бульваром Гагарина.

Потекла и пошла иркутская жизнь. Жена работала учителем русского языка и литературы, директором средней школы № 1, затем заведующей кафедрой, деканом филологического факультета ИГУ по работе с иностранцами. Ни сыну Виктору, ни жене  в продвижении по карьерной лестнице Семен Николаевич не помогал. Никто не знал, кроме близких и тех, кому по службе положено, что бегающий по стройке толковый прораб с высшим строительным образованием Щетинин — сын того самого, «первого» Щетинина. А о том, что обычный, пусть и очень грамотный педагог Мария  Петрова — его супруга, в первые годы их пребывания в Иркутске вообще мало кто догадывался. В Иркутске Щетинины жили скромно, в гости ходили редко, но скучать не приходилось.

 

Бетонная плотина

Семен Николаевич сразу же впрягся в работу. Спать приходилось не больше четырех часов, иначе не успевал выполнять намеченное на сутки. Особенно много времени отдавал строящейся Иркутской ГЭС. Это сейчас она находится в центре города, со всех сторон окруженная благоустроенными микрорайонами, а тогда, в начале 1950-х, это был даже не пригород — загород. Строительство концентрировалось на одной не такой уж большой площадке, вытянутой вдоль Ангары на пять километров. Параллельно проходила Восточно-Сибирская железная дорога. В пределах строительной площадки располагалось селение Кузьмиха. В нем как грибы возникали времянки — семейные строители ставили для себя жилье поближе к работе. Остальные чаще ходили пешком: сорок минут туда, столько же обратно.

Стройке долго не везло с руководителями. Андрей Ефимович Бочкин был назначен четвертым начальником, и при нем строительство Иркутской ГЭС пошло хорошими темпами. Щетинин и Бочкин стали настоящими друзьями, несмотря на все служебные перипетии. Семен Николаевич постоянно вникал в дела на стройке, иногда подсказывал, но чаще помогал.

До прихода Бочкина на стройке случалось так, что целые секции забетонированных блоков с опалубкой уносила и разламывала стремительная Ангара, без надежды на спасение тех, кто в это время там находился. Поэтому так велика была  текучесть кадров  в бригадах бетонщиц, несмотря на высокие заработки, — мало кто отваживался подвергать себя смертельному риску.

Самая крупная катастрофа произошла зимой 1953 года. По воспоминаниям  бетонщицы-строителя Иркутской ГЭС Екатерины Вагиной, тогда Ангара встала и затопила весь котлован. «Шла я на работу с девчонками двумя: одна буряточка, а вторая русская, Валя, — вспоминает Екатерина Петровна. — Их шестой участок был рядом с моим. Только разошлись на трапе — вдруг треск! Столбы деревянной опалубки подломились, и всю их секцию потянуло в Ангару. Первой, я видела, затянуло в воду буряточку, она и крикнуть не успела. Блок ушел к финишу, брус не выдержал: все-таки в блоке 3 тысячи кубов. Весь блок завалился, а вместе с ним люди — никак не меньше 40 человек. Много смертей было, ой много. Меня, как говорится, Бог миловал».

Только за один первый год, когда к руководству пришел Бочкин, был сделано столько же, сколько за три предыдущих. И ни одного ЧП со смертельным исходом. С помощью первого секретаря обкома Щетинина удалось привлечь на строительство Иркутской ГЭС специалистов-гидротехников, построить в Ангарске цементный завод и наладить производство качественного бетона, добиться прибытия на стройплощадку мощных шагающих экскаваторов ЭШ-10, необходимых для выемки котлованов, и опытных экземпляров самосвалов-МАЗов из Белоруссии. А в итоге стремительная и строптивая Ангара, как тогда любили говорить по радио и писать в газетах, смирилась и была покорена.

 

Когда Иркутск называли большой деревней

Иркутск в 1950-х годах представлял собой унылое зрелище. Город состоял в основном из малоэтажной деревянной застройки, в центре — жилые здания, построенные до революции. Гравийные улицы, едва освещенные редкими электролампочками, дощатые тротуары. Многие дома, казалось, вросли в землю. Старинные здания в центре обветшали. Зимой сотни котельных дымили и заволакивали город смогом. Отставало развитие коммунального хозяйства — канализации, благоустройства улиц, транспортных сетей. Темпы жилищного строительства были мизерными.

Понятно, что внешний вид столицы Восточной Сибири необходимо было срочно улучшать. Но как, какими силами? В городе почти не было строительных организаций и индустрии.

У Щетинина установились дружеские связи с министром среднего машиностроения СССР Ефимом Славским. Предприятия  Минсредмаша (ведущее министерство ВПК СССР) располагались в Ангарске и имели довольно весомые привилегии по материально-техническому снабжению и продовольственному обеспечению. Славский всегда благожелательно относился к просьбам иркутского руководителя помочь оборудованием и материалами, подбросить что-либо из продовольствия или включить в планы своих строительных организаций сооружение объектов в Иркутске, Ангарске и в других местах.

По распоряжению министра в Иркутск из Москвы на железнодорожных платформах  прибыли несколько военизированных строительных подразделений, оснащенных необходимой техникой и материалами. Совместно с вновь созданными областными строительными организациями они начали интенсивную разборку зданий, ремонт сохранившихся и возведение новых. Вскоре из других городов европейской части России были присланы дорожные строительные части. Быстрыми темпами военные строители отремонтировали и заасфальтировали 71-километровую дорогу, соединяющую Иркутск с поселком Листвянка на озере Байкал, обустроили и отремонтировали главные въезды и выезды из города. Разобрали деревянные тротуары, выкорчевали побитые деревянные кубики, уложенные по улице Карла Маркса, а взамен все покрыли асфальтом. Началась теплофикация центра города от ТЭЦ-2 и закрыто множество котельных. Были построены заводы домостроения — в Иркутске II и поселке Мельниково. Именно в эти годы Иркутск начал меняться к лучшему и стал более соответствовать статусу города.

В это же время Щетинин обратил внимание на отсутствие в магазинах областного центра не только фруктов, которые в Сибири не произрастают, но и местной сельскохозяйственной продукции. Коренных жителей спасали дары тайги и подсобные хозяйства. Практически все горожане выращивали на маленьких огородах картошку, но в продаже и картошка отсутствовала.

Первыми перемены в этом плане почувствовали строители Иркутской ГЭС. Для их нужд организовали торговлю на новом колхозном рынке. Тулунский район закрепили за Братском, колхозные рынки создали и в Ангарске. Взамен, как бы сейчас сказали, в порядке бартера, на безвозмездной основе строители устанавливали в деревнях списанные передвижные электродвижки, возводили утепленные коровники, свинарники, овчарни и птицефермы. Так, в 1950-х годах по инициативе Щетинина в области возникла шефская помощь города селу. В доселе пустых магазинах в свободной продаже стали появляться мясо, молоко и яйца. А на колхозных рынках складывался неплохой ассортимент продукции по невысоким ценам. Именно Щетинин завел обычай начинать рабочий день с посещения центрального рынка в Иркутске. Приезжал и интересовался наличием количества и качества товаров, имеющихся в продаже, их стоимостью.

Павел Мигалев, «Байкальские вести»

При подготовке статьи использованы материалы из книги
«Семен Щетинин: от Донбасса до Байкала».

На фото: Предвоенное время. Партийный комитет
шахты № 5/6 имени Г.Димитрова в Донбассе.
Сидит в центре — секретарь парткома Семен Щетинин;

С женой и детьми. 1955 год

Окончание следует.

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии

Для добавления авторизуйтесь или зарегистрируйтесь.

владимир щетинин 23 сентября 2014, 14:14
Большое спасибо за добрые слова и память.