Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

Конфликт в Иркутском ТЮЗе: умолчание о главном

19 мая, 2014

Всегда важен уровень полемики. В нашем случае он был невысок. Вот что получили в ответ от прессы защитники Иркутского театра юного зрителя имени А.Вампилова.

Газета «Пятница», № 12, Е.Старшинина, «Скандал в театре юного зрителя»: «…от имени некой таинственной общественности…» — никакой тайны, все, кто приходил на встречу с министром культуры и архивов, перечислены в моей статье в «Байкальских вестях» поименно.

«Байкальские вести», 10—23.04.2014, А.Леснова, «Дорога вниз…» как достойный путь наверх»: «То ли В.Семенова не видела спектакль… то ли оговорила, оговорилась…» — все прекрасно знают, что видела, выступала на обсуждении. Как, однако, изящно можно возвести навет!

Наконец, противники экспериментов в ТЮЗе в той же статье «Пятницы» удостоились от безымянного очевидца сравнения с «зомби из болота», что уже просто смешно и напоминает выпад рассерженного подростка, а не довод зрелого оппонента. Столь же легковесны оценки событий, названных «скандалами», в театре Станиславского, театре Гоголя, Нижегородском ТЮЗе.

Ни здесь, ни в других выступлениях поборников перемены курса ТЮЗа не найти ответа на самый главный вопрос: надо ли сохранять Театр юного зрителя в его предназначении, со всем его просветительным, воспитательным багажом? Слишком общие фразы на этот счет прозвучали и в интервью министра В.В.Барышникова, более всего озабоченного охватом студенческой аудитории в театре с детской спецификой. Зато намерение устроить «полномасштабный  аудит в ТЮЗе» с возможной «ротацией руководящих кадров» было высказано со всей определенностью («Пятница», № 13, «Разговор о судьбе театра»).

Не могу обойти и отношения местной власти к представителям общественности, выразившим точку зрения вразрез с официальной. Письмо-обращение к губернатору с просьбой о встрече, продиктованное тревогой за маленьких зрителей и неудовлетворенностью разговора в министерстве культуры и архивов, к губернатору, похоже, не попало. Месяц спустя пришли ответы. В первом, подписанном министром, говорилось, что «позиция министерства… в основных своих пунктах остается неизменной». В другом, рожденном в одном из управлений аппарата первого лица области, на строгом юридическом языке были изложены правила «личного приема граждан должностными лицами аппарата Губернатора Иркутской области и Правительства Иркутской области». Предварялись правила странным обращением: «Уважаемые члены общественности!»

«Члены общественности», вообще-то, полагали, что письмо, адресованное лично губернатору, не анонимное, а подписанное людьми, чья деятельность непосредственно связана со сферой культуры и воспитания, имеющими звания заслуженных, состоящими в Союзе писателей России, а также в городской думе Иркутска, отделении Российского детского фонда, представляющими православное духовенство — и есть заявка на встречу. Оглашенные же правила не были новостью, о них нас оповестили сразу после 17 февраля, когда мы выясняли судьбу нашего первого письма и были посылаемы по телефонному кругу из отдела в отдел. Нас не устроила фраза, прозвучавшая в какой-то точке круга: «На март записи нет». Было понятно, что разговор в апреле может попросту запоздать, да и будет ли запись на апрель? Не устраивала и встреча с заместителями, и мы могли бы объяснить губернатору, почему.

Словом, высокой властью региона «члены общественности» услышаны не были, зато получили опыт, а также красноречивый ответ, зачем нашему президенту понадобилось создавать народные фронты, общаться напрямую с гражданами через электронную связь. Президент хочет знать мнение граждан о состоянии дел в государстве помимо правил, позволяющих доблестному российскому чиновничеству этого мнения до слуха своего не допускать.

И потому ничего не остается, как вновь вернуться к теме тюзовских перспектив. Они по-прежнему туманны.

Вопрос первый: что дает ТЮЗу усиление «молодежного сегмента»? По сути, это разделение театра надвое: детский и взрослый. При двух режиссерах быстро возникает ситуация двух медведей в одной берлоге, при одном режиссере — неизбежно преобладание одной линии из двух. Вообще, недавний опыт соединения разнонаправленных театров под общей крышей (в целях так называемой оптимизации расходов) ни к чему хорошему не привел, это выяснилось сразу. Результатов преобразования ТЮЗов в молодежные театры тоже не видно, о чем я уже писала и возражений не получила.

Вопрос второй: что подразумевается под этим самым «молодежным театром»? Если имеется в виду состав труппы, то через десять лет, когда артисты как раз наберутся опыта, театр надо омолаживать или он перерастает в обыкновенный драматический. Если состав разновозрастной, но ставит исключительно про молодежь, то ему подойдет такой «молодежный» репертуар, как «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Бесприданница», «Без вины виноватые», «Чайка», весь Розов и весь Вампилов — все, что не сходит со сцены «взрослых» драматических театров. Или, может, он сосредоточится не на классике, а на острой современной пьесе о молодых? Но где она, такая пьеса, в необходимом количестве и качестве?

Не видно продуманной концепции, видна попытка искусственно выделить молодежную ветвь из профессионального драматического театра и привить ее почему-то к ТЮЗу.

Вопрос третий. По поводу 100 тысяч студентов, которые ходят мимо театра в центре города и которых просто грех не залучить вовнутрь. Хорошо бы! Зажечь хотя бы одну сотую этой массы спектаклями-диспутами, и как бы наполнились залы!

Буду вынуждена огорчить. 20—30-е годы ХХ века с их массовым увлечением театральным действом не вернуть. Не вернуть даже 70—80-е, когда недорогие билеты в театр распространялись по вузам, техникумам, училищам через деканаты, старост и комсоргов. Сегодня студенчество — вольное казачество. С одной стороны. С другой — это страшно занятые люди. Многие с первого курса совмещают учебу с работой, думают о карьере, квартире, машине, заводят семьи, и это какую надо иметь страсть к театру, чтобы вырвать время на спектакли и диспуты после них! И не забудьте о двадцати годах раскультуривания страны, когда такие понятия, как книголюб, театрал и меломан, стали применимы только к людям пожилого возраста.

Предлагаю провести опрос всей молодежи, а не только студенческой: на какие темы она хотела бы дискутировать в ТЮЗе долгими вечерами, какие спектакли мечтала бы для этого отсматривать? Может, посыплется ворох заявок? Сомневаюсь. И пример перед глазами: был слух, что администрация ТЮЗа в момент конфликта якобы отговаривала зрителей от спектакля «Дорога вниз». Молодежь в ответ должна была со всех ног броситься к запретному плоду, но очередей у касс не выстроилось. Или слух оказался неверным, или театр у этой категории зрителей не на первом месте. Молодым, как известно, ближе любительская сцена, где они играют сами, а друзья приходят на них посмотреть — таким естественным путем и происходит приобщение к театру. И вовсе не плохо, а хорошо, что хотя бы школьников пока еще приводят в ТЮЗ классами. Этой бы ниточки не оборвать!

Вопрос четвертый: о новизне. Что вкладывают инициаторы перемен в ТЮЗе в это понятие? «Новизной» в последние двадцать лет более всего стали развязность, цинизм, глумление над классикой, мат на сцене, что как раз и отвратило от театра культурных и здравомыслящих зрителей. Это общеизвестно, но говорить об этом невозможно. Новые прогрессисты-свободолюбцы, не предложив за долгое время ничего плодотворного, не терпят никакого себе возражения. Отделываются наклейкой ярлыков на всех несогласных с ними. Если кто-то заговорит о ценностях советской эпохи, то немедленно получит звание «совок», если обратится к идеалам царской России, то он носитель «имперских амбиций», если будет настаивать на элементарном здравомыслии, значит, «как зомби из болота». Нет открытости для спокойного обсуждения важных тем. Например, в нашем случае: что принесло новое, рыночное, время детству, в каких условиях работают чудом уцелевшие ТЮЗы, насколько сообразуется с реальностью призыв верховной власти сохранять ТЮЗы?

Пока продолжает действовать простейшая из либеральных схем: все новое — хорошо, все старое — плохо.

Показательно, что в качестве примера передовой режиссуры министр Виталий Барышников приводит из почти тридцатилетнего прошлого фигуру главного режиссера ТЮЗа тех лет Вячеслава Кокорина. Дескать, ставил пусть и спорные вещи, зато интересно и ново, и зрители ломились.

На этом придется остановиться, поскольку заявлены приоритеты: министром культуры — в Год культуры.

Так ли уж ломились, спорить не будем, хотя режиссер-экспериментатор и в самом деле привлек к себе внимание примерно тремя-четырьмя постановками. Одна из них — с рок-музыкой, тогда еще полузапретной, с участием ансамбля Владимира Соколова — молодежь, естественно, отозвалась. Что касается «Каина» по пьесе Байрона, поставленного молодым режиссером Бычковым под руководством главрежа Кокорина, то этот спектакль действительно «прогремел».

Сердца театральных озорников до сих пор, по-видимому, заходятся от сладкого ужаса при воспоминании о том, как возмутил «Каин» иркутян, приверженных православной культуре (в «Пятнице» они названы исповедующими «крайне консервативные взгляды с оттенком клерикализма» — крайне удивительный словарь для оттенков того времени), как писатель с мировым именем – Валентин Распутин — в центральном (!) журнале «Театральная жизнь» выступил с протестом против этой постановки! (В соавторстве с Ростиславом Филипповым: ТЖ, 1987, № 14. «Под знаком Каина»). Распутин и через 15 лет вернется к ней в своей заметке, опубликованной в двух газетах по другому поводу, — с тем же неприятием кощунства на сцене.

Что ж, министр, как современный менеджер культурного дела, видимо, считает, что плохой рекламы не бывает. И зачем вспоминать, что байроновская пьеса иркутскими постановщиками была усечена и оставлена без того отчаянья, которое охватило Каина после совершенного им братоубийства и которое привело к раскаянью, — на передний план был выдвинут «героический» бунт Каина против несправедливого, по его мнению, Бога.

Я помню, как в дискуссиях того времени многих из нас особенно поразило, что преступление Каина защитники новой трактовки библейского сюжета называют «поступком», а жертву, Авеля, попросту не рассматривают. Ну убил и убил!..

Какие все-таки бывают неслучайные случайности! Какую грань иногда проводит слово между целыми эпохами! «Поступок»… Вскоре грянут 90-е с приросшим к ним прилагательным — лихие. Страна онемеет от лавины «поступков», совершаемых «под знаком Каина», когда миллионы бескорыстных тружеников будут морально убиты, а тысячи убиты физически в ходе приватизации-прихватизации. Преступление не будет названо преступлением, виновные не будут наказаны, никто не раскается.

Но был и ответ «Каину»: «Литературный Иркутск», с 1988 по 1993 год принявший православное направление. В стране, еще не расставшейся с атеизмом, он открывал заново глубину наших духовных истоков, предлагая взглянуть на новую смуту с высоты выверенных тысячелетием христианских идеалов. Печатались труды Павла Флоренского, Сергея Булгакова, Ивана Ильина, Оптинских старцев, статьи преподавателей современных духовных учебных заведений, очерки писателей, принявших веру предков; происходило духовное воссоединение с Русью Зарубежной. Это был настоящий курс православной культуры. Надо ли говорить, как он не пришелся по нраву той части интеллигенции, которая поставила себя выше добра и зла и настроилась на одно ниспровержение «догм»! Она и сегодня, пользуясь моментом, с помощью потрясений в ТЮЗе претендует «встряхнуть пыльный аквариум», каковым, должно быть, поименованы в газете «Пятница» Дни русской духовности и культуры «Сияние России», частью продолжившие направление того уникального издания. Как раз минувшей осенью гости «Сияния» поддержали своим письмом инициативу иркутского священства об основании в Иркутской области духовно-просветительного центра имени Святителя Иннокентия (Вениаминова).

Понимаю, кому-то хочется реванша, но не думаю, что российский либерализм перестроечного образца 80-х вернется вновь. Хотя — если министерство культуры не против, все может быть!

Духовная брань продолжается. Не все готовы в это вникать, но есть зло как система и добро как система, и они всех ставят перед выбором.

Однако вернемся к ТЮЗу. Предлагаю вниманию читателей строки из статьи известного иркутского поэта и театрала Ростислава Филиппова по поводу громкого ухода Вячеслава Кокорина из ТЮЗа («Без кавычек». ВСП, 1988, 17 декабря.). Сегодня друзьями «вечного странника», каким его называют газетчики, это преподносится как изгнание талантливого режиссера-экспериментатора иркутскими ретроградами. Но была такая же борьба за переделку театра для детей, как сегодня, был ультиматум, поставленный Кокориным: я или директор (им был не Токарев, но картина схожая). И вот как оценивает Филиппов ту ситуацию:

«Вместо театра, воспитывающего юного зрителя на добрых побуждениях искусства, то есть созидающего духовный мир человека, нам предлагают театр, который нарочно путает человека в том, что хорошо и что плохо, то есть духовный мир человека разрушающий… Из всего этого ясно видна, прямо-таки обнажилась, давняя и заурядная идея — уничтожить ТЮЗы как театры именно для детей и юношества, то есть со своей репертуарной, общественной и педагогической спецификой, обратить их в своеобразное «гуляй-поле» для деятельности «экспериментаторов», риска, понятно, не боящихся…»

Написано как будто сегодня. Итак, где же новое, где старое?.. Кто заставляет людей, от которых зависит судьба ТЮЗа, идти по тому же порочному кругу и в итоге бесконечно отставать от действительных требований времени?..

Валентина Семенова, специально для «Байкальских вестей».

Фото Александра Новикова, «Байкальские вести»;

и из архива Иркутского ТЮЗа имени А.Вампилова:
Сцены из детских спектаклей «Чиполлино»,
«Конек-Горбунок», «Маленький Мук»

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии