Холодный март 53-го
59 лет назад умер Сталин
На протяжении всей истории нашей многострадальной Родины время от времени случались события, которые коренным образом изменяли судьбы людей и влияли на авторитет России (или Советского Союза) на международной арене.
Одной из таких дат можно считать 5 марта 1953-го — день и год смерти Сталина.
В том году февраль в Иркутске выдался необыкновенно теплым. К концу месяца снег в городе практически растаял, текли ручьи, начиналась весна.
Мы были полны надежд на светлое будущее, с радостью встречали очередное снижение цен, радовались любой обновке, удачной покупке, понемногу забывали о тяготах военной поры.
После окончания Иркутского авиационного техникума я был направлен работать на авиационный завод имени Сталина. В то далекое время на заводе были рады молодому пополнению. Нас ожидала интересная работа, неплохая зарплата и перспектива роста.
Авиазавод осваивал первый реактивный самолет — морской бомбардировщик Ту-14. Электросхема этого самолета и была темой моего дипломного проекта.
В отличие от предыдущих моделей, выпускаемых тогда на заводах, этот самолет был оснащен новейшими приборами и аппаратурой. Для освоения новой техники решили направить на стажировку в Киев группу молодых специалистов завода. В число этих шести человек попал и я.
В те годы поездки на дальние расстояния в основном совершались по железной дороге. В Москву поезд приходил на шестые сутки пути, так как останавливался даже на небольших полустанках.
Все это хорошо помнится и сейчас — базары на станциях, где продавали варенец, горячую вареную картошку, соленые огурцы, творог, сметану, рыбу, а в качестве сувениров можно было купить по дороге изделия из уральских самоцветов, керамические копилки и тому подобное.
В поезде царила непринужденная, веселая атмосфера. И вдруг через репродуктор поступило тревожное известие: тяжело заболел Сталин. Запомнилась фраза, относящаяся к его диагнозу: «Мерцательная аритмия». Бюллетень о состоянии вождя стали передавать почти ежечасно. Буквально за сутки до приезда в Москву, 5 марта, прозвучало сообщение: «Сталин скончался». Все были в оцепенении, многие женщины плакали.
В столицу мы прибыли утром 6 марта, а днем объявили о доступе в Колонный зал Дома Союзов для прощания с вождем. Оставив на съемной квартире вещи, мы присоединились к толпе, которая вливалась в общий людской поток на улице Пушкина. Солдаты, взявшись за руки, безуспешно пытались сдерживать толпы людей, стекавшихся со всех сторон.
Как ни странно, но, в отличие от Иркутска, в начале марта весна еще не пришла в Москву. Было довольно прохладно, лежали сугробы, снег еще не стаял...
Движение к Колонному залу было медленным, а на ближних подступах, примерно метров за двести, творилось что-то ужасное: крики, стоны, неимоверная давка... Деваться было некуда, было одно желание — вырваться на простор; однако улицы были перекрыты автобусами.
С большим трудом мне удалось выбраться и выйти на параллельную улицу Герцена. Все центральные станции метро были закрыты, пришлось пешком добираться до Белорусского вокзала. Уже поздно вечером удалось встретиться с друзьями в ресторане; к счастью, никто из них не пострадал, но и в Колонный зал они тоже не попали.
На следующий день Москва притихла, только немногочисленные делегации допускались в Колонный зал. Въезд в город был ограничен; о количестве погибших в этой «мясорубке» можно было только догадываться — официального сообщения о жертвах не было. Но мы понимали, что без жертв и на этот раз не обошлось...
Утром 9 марта мы прибыли в Киев. Днем вышли на Крещатик, он уже приобретал свой неповторимый облик, хотя повсеместно оставались следы войны — разрушенные здания, руины. В конце Крещатика, на площади имени Сталина, было много людей. Голос Левитана возвестил о начале траурного митинга на Красной площади. Вместе с киевлянами мы прослушали пламенные речи, в том числе и речь Лаврентия Берии. Все стояли с непокрытыми головами, в полном молчании.
...Домой мы возвращались в конце апреля, в поезде было спокойно, но на подъезде к городу Кирову нас предупредили об осторожности: рекомендовали закрыть окна и по возможности не выходить на станцию. Оказалось, что Киров был пересыльным пунктом освобожденных по амнистии в связи со смертью Сталина. Они прибывали в основном из Воркуты. Многие из них продолжили путь в нашем поезде.
Позже из зарубежных «голосов» мы узнали, что в один день с вождем ушел из жизни наш великий современник — гениальный композитор Сергей Прокофьев. Его похоронили тихо и незаметно, даже без живых цветов: все цветы были на похоронах вождя...
На этом печальные для страны события не окончились: впереди нас ожидало «холодное лето 53-го»...
Леонид Талашов, специально для «Байкальских вестей»
Поделитесь новостью с друзьями:
Для добавления авторизуйтесь или зарегистрируйтесь.