Геннадий Иванов: Фотография — эстетский вид искусства

У каждого из нас есть фотографии, даже случайный взгляд на которые дарит радость или печаль. И сразу — воспоминания… Фотоискусство вообще дарит нам эмоции. Поэт Иосиф Бродский говорил, что, «в отличие от картины, снимок — как реликвия. Он не передает реальность, он — след, который реальность оставляет в нем». Мгновения жизни, остановившиеся в вечности, предметный мир, который ускользает в других видах искусства, — все запечатлевает объектив талантливого фотографа. «Чтобы отсечь все ненужное, лишнее, чтобы запечатлеть художественный образ, нужен талант. И художественное образование»,— убежден герой нашей публикации, известный иркутский фотохудожник Геннадий Иванов.

Самая большая страсть Геннадия Павловича — портреты простых людей, пейзажи сибирской природы и Байкал. Потрясающие снимки фотохудожника учат нас замечать прекрасное даже в обыденности, становясь моментами общения с настоящим искусством.

Геннадий Павлович Иванов — автор нескольких персональных фотографических проектов, лауреат премии губернатора Иркутской области в номинации «Искусство фотографии», член Союза фотохудожников России, член Союза художников. Его работы хранятся в Русском музее и участвуют в престижных международных фотосалонах и биеннале.

Мы сидим в мастерской художника, рассматриваем фотографии из альбома Русского музея. Вот снимок без названия Олега Каплина из Тверской области. Осень. Мужчина и женщина спешат куда-то по непаханому полю. По их одежде видно, что это сельские жители, только вот из какого они времени? Так ходили и в XVIII веке, и в XIX. А снимок сделан в 2006 году. Россия...

Перелистываем страницы альбома. Вот снимок Александра Кропоткина «Пожитки». «КолбасаМаслоХлебКондитерские изделия» — витрина обычного деревенского магазина, на завалинке которого сидит дед с котомкой. Такая она, российская глубинка, вдали от гламура, гаджетов и модернизации.

— Лично я про тяжелое не снимаю, — вздыхает Геннадий Павлович. — Стараюсь, чтобы людям было хоть чуть-чуть полегче. Чтобы мое искусство было позитивным, дух поднимало.

Кстати, в этот альбом включены четыре работы Геннадия Павловича: «Вразуми нас, Господи», «Автопортрет на льду Байкала», «Здравствуй, Минин» и «Лоно весны». Эти работы можно увидеть только на выставке, в печати автор не имеет права использовать их без разрешения Русского музея.

— О чем фото «Вразуми нас, Господи»? Когда был сделан снимок?

— Это конец 90-х. Крещение. Байкал. Зима тогда выдалась теплая, возле берега — незастывшие полыньи… День был серый-серый. Небольшая группа прихожан и священник стоят на кромке льда, священник поодаль, на наскоро сколоченном мостке, в белом облачении, как духовный лекарь: «Батюшка, моли Бога о нас, пусть вразумит и подскажет, как жить». И во время освящения воды вдруг неожиданно появляется луч света, мягкий-мягкий… Люди ахнули: как чудо какое-то произошло! Что за знак? Вот и краткая проповедь: «Да это же подсказка — луч светлый! Живите светло, красоту не губите, проживете долго и счастливо». И вроде бы нет в снимке ничего такого…

Геннадий Павлович признается, что его стихия — портреты, натюрморты, пейзажи. Любуюсь его работой «Провинциальная осень». Да это же не фото, а картина! На ней — старый деревянный дом в исторической части Иркутска. На закрытые ставни падает вечерний матовый солнечный луч, золотой патиной оттеняя прожилки дерева, похожие на стариковские морщины. Спрашиваю у Геннадия Павловича:

— Каждый ли может по достоинству оценить эту работу?

— Это зависит от многих факторов — например, от уровня духовности, от того, какие книги читает человек, какую музыку слушает. Фотография — эстетский вид искусства. Настоящий фотограф работает со светом, а это очень изысканно. Если просто нажать на кнопку фотокамеры, может быть, будет удачный снимок. Случайность. А фотохудожнику важен смысл… Он всегда работает над образом. Чем меньше будет всего наносного, тем лучше будет работа. Законы искусства, они везде одни — и в музыке, и в поэзии, и в изобразительном искусстве, и в фотографии.

А вот пейзаж «Послание священного озера» — как пиктограмма, которую нужно расшифровать. Один иностранец, увидев этот снимок, восхитился: «У нас такой снимок сделал бы автора богатым человеком и кормил бы всю жизнь!» Осторожно спрашиваю у Геннадия Павловича:

— Это без компьютерной обработки?

Художник улыбается:

— Природа не нуждается в поправках. Хорошо, рассказываю — это становая щель в Байкале. Дело в том, что при колебаниях температуры воздуха лед расширяется или сжимается, образуя трещины или торосы, вытесненная таким образом вода на поверхности льда разливается. И мороз, как скульптор, выковывает на ней свои тайные знаки.

Наверное, это и есть искусство, когда, глядя на работу художника, начинаешь понимать себя, слушать и слышать, смотреть и видеть мир вокруг. Оно — как дверь в вечность. На одной из выставок Геннадия Павловича посетительница оставила такую запись в книге отзывов: «Это поэзия и музыка, запечатленная тонким чутьем художника. Невозможно оторваться, осязаема душа Природы-Матери».

Думаю, именно поэтому все крупные музеи мира обязательно имеют галерею фотоискусства.

— Знаете, есть фотографы, которые, за что бы ни взялись, делают искусство. Есть такой американский фотограф — Ранкин. Он известен также работами в жанре «ню». На этих снимках — все красиво! Или возьмем календарь Pirelli. На нем сейчас учатся начинающие фотографы и дизайнеры: снимки в нем — искусство. Причем утонченное. Грань между гламуром и глянцем. Над этим календарем в разное время работали такие звезды фотографии, как Анни Лейбовиц, Марио Тестино, Брюс Вебер, а для съемок приглашались лучшие актрисы и модели, среди них — Софи Лорен, Кейт Мосс, Наталья Водянова, Жизель Бундхен…

К сожалению, у нас в России нет ни одного института, где преподавали бы такой предмет, как искусство художественной фотографии. Моя ученица Катя Синьковская, которая училась в Московском университете печати, рассказывала, что им читали лекции по фотографии, но на уровне факультатива. А чтобы учить так, как учат операторов во ВГИКе, пока увы… С образованием у нас большие проблемы…

Однажды Борис Покровский, руководитель Московского Камерного музыкального театра (сейчас театр носит его имя), произнес фразу, процитировать которую не могу, но смысл ее в том, что если заставить всю Россию слушать оперу дня три, то ее было бы не узнать. Почему? Да потому, что произошла бы полная перезагрузка. Народ бы понял, для чего он живет, что в жизни настоящее, а что — нет, размышляет Геннадий Иванов.

Из отзывов на выставку: «Спасибо за нежность, теплоту, ощущение бережности. Сохранить бы то, что нам даровано, и открыть эту красоту «незрячим»; «Чудное, волшебное чувство испытала я от красоты природы и вашего восприятия этого неповторимого мира».

Аксана Олефир, специально для «Байкальских вестей»

На фото: Геннадий Иванов и его работы