Подвиг и рутина

Один день из жизни скорой помощи

Мы оставили пациента в приемном покое Иркутской городской клинической больницы № 1. Пожилой мужчина был в сознании и на ногах, с виду полный здоровья, но в плотной фигуре читалась самурайская обреченность. «Выглядит совсем неважно. Надеюсь, все будет в порядке», – тихо поделился со мной врач скорой помощи Михаил Салахов. Искреннее переживание в его голосе было неподдельным. Сорок лет работы в скорой помощи, ежедневного спасения и, увы, неспасения жизней кого угодно превратили бы в циника. Спустя пять минут – новый вызов и новая жизнь. Однако «люди в белых халатах» в первую очередь – люди. Кстати, они не носят белых халатов, у них специализированная одежда синего цвета, и у них, конечно же, есть сердце.

Обычная работа?

Будням скорой медицинской помощи посвящена огромная литература, однако мифы вокруг скорой только множатся. Скорую помощь воспринимают как некий бездушный конвейерный механизм, ведомство грубых формалистов, работающих из-под палки и забивающих «козла» между вызовами. Воображение обывателя подогревает пресса, с удовольствием смакуя и вольно толкуя служебные трагедии. С другой стороны, врачи предстают в образе супергероев, способных спасти любого вопреки всему. Скорая остается последней надеждой, а оттого внимание к ней пристальнее, а крушение надежд – оглушительнее. Однако истина, как всегда, в золотом стандарте подвига и рутины.

Именно так обозначают свои рабочие будни сами врачи – рутина. На иркутской станции скорой медицинской помощи появлению корреспондента «Альтаира» несколько удивлены: «О чем здесь писать, обычная работа». Однако все же соглашаются взвалить на бригаду скорой дополнительную нагрузку в виде представителя СМИ.

Строго по правилам

Время пересменки – 8 часов утра, сейчас начало смены. Врачи бригад отмечают прибытие в диспетчерской, получают оборудование и лекарства, готовят автомобили и ожидают вызова.

Я осматриваю машины: на стоянке потрепанные суетной жизнью уазики, бывалые ветераны «газели», новенькие «соболи» и прекрасно оборудованные «форды». Оказывается, в скорой есть строгое деление автотранспорта. Машины класса А, те самые уазики, предназначены для фельдшерских бригад. Класс В – для экстренной медицинской помощи силами врачебной или фельдшерской бригады. Класс С – реанимационная машина. Соответственно классу прилагается и список собственного оборудования.

По словам заместителя главного врача по медицинской части Иркутской станции скорой помощи Василия Артамонова, набор лекарственных средств во всех скорых, кроме реанимации, стандартный – согласно приказу федерального Минздрава. Впрочем, и здесь различия незначительные: реанимация имеет право поставить подключичный катетер, провести наркоз, выполнить интубацию трахеи. По сути, реанимобиль – это реанимация на колесах: время доставки пациента в стационар имеет иногда решающее значение, поэтому важно пропускать автомобили скорой помощи, особенно те, что едут со включенными спецсигналами. Все лекарства находятся на строгом учете, и в конце каждой смены их сдают в диспетчерский пункт.

Выездную бригаду скорой, как правило, составляют два человека: врач и фельдшер, а в помощниках у реаниматолога бывают медсестры-анестезисты. С 2013 года согласно решению министерства здравоохранения РФ существуют общепрофильные врачебные, общепрофильные фельдшерские и специализированные бригады: психиатрическая, педиатрическая, анестезиолого-реанимационная.

В нескольких городах России, в том числе в Ангарске, есть больницы скорой медицинской помощи. В Иркутске врачам скорой помощи необходимо поставить диагноз за считаные минуты, а затем везти пациента в строго определенную дежурную клинику. Пациентов с инфарктами и инсультами везут в первичные сосудистые отделения медсанчасти ИАПО, Иркутской городской клинической больницы № 1 и региональный сосудистый центр на базе Иркутской областной клинической больницы. Пациентов с самыми тяжелыми травмами везут в Иркутскую городскую клиническую больницу № 3 и травмоцентр первого уровня  Иркутской областной клинической больницы. Между выездной бригадой скорой помощи и стационаром, куда везут пациента, существует строгая преемственность. При транспортировке пациента врач скорой сообщает о доставке и состоянии пациента, поэтому в стационаре пациента уже ожидают специалисты нужного профиля.

Рука на пульте

В ожидании вызова бригады Михаила Салахова я нахожусь в диспетчерской. В скорой есть строгий алгоритм принятия звонка: в первую очередь диспетчер обязан узнать адрес предполагаемого выезда, а уже затем выслушать жалобы и задать уточняющие вопросы. Логика вполне ясная. Главная задача оператора – принять  решение о категории вызова, на это  отводится не более 90 секунд. Экстренные выезды связаны с опасностью для жизни пациента, вторая категория – это обострение хронических заболеваний, третья включает поликлинические случаи – высокая температура, сильная головная боль. На неотложный вызов бригада направляется только после выполнения всех экстренных вызовов. Кроме того, оперативный отдел скорой помощи ежедневно передает часть вызовов в поликлиники города Иркутска, которые наращивают потенциал для оказания неотложной помощи. В медицинских организациях открывается все больше кабинетов неотложной помощи. В 2017 году в 14 медицинских организациях города было создано 17 кабинетов неотложной помощи. «Неотложки» в поликлиниках создают для того, чтобы оказывать помощь при состояниях без явных признаков угрозы жизни пациентов. 

Консультировать и уточнять симптомы по телефону может только старший дежурный врач смены. Норматив прибытия скорой касается только экстренных случаев, тогда врачи должны прибыть к месту вызова в период, не превышающий 20 минут. Срочность выезда определяют ответы на противоположном конце провода, однако «красные маркеры» врачи стараются не афишировать – отдельные абоненты стараются искусственно ускорить прибытие скорой помощи, намеренно называя оператору тяжелые симптомы.

– На прошлой неделе был случай. Повод вызова – ребенок без сознания. Естественно, туда помчался реанимационный автомобиль. Добрались до места, а там обычная ангина, температура повышенная. Родители, понятно, паникуют, но угрозы для жизни нет. В воскресенье был звонок о четверых пострадавших в ДТП. Мы отправили четыре машины, прибыли на место – никого, все разъехались самостоятельно. Здесь пострадавших нет, а ведь к кому-то в этот момент мы можем не успеть, – рассказывает Василий Артамонов.

Вызовов здесь всегда больше, чем бригад. Особенно в вечернее время года и в холода. Так, в начале 2017 года совпали новогодние праздники и эпидемия гриппа. Результат – 1200 вызовов за сутки на 64 бригады скорой помощи, которые обслуживают Иркутск и просторы Иркутского района, включая весь Байкальский и Голоустненский тракты.

– В прессе красной линией проходит сюжет, что кого-то не довезли, куда-то не успели. Но мы же не в карты здесь играем. Количество дежурных бригад всегда больше, чем в штатном расписании, сотрудники постоянно вынуждены брать дополнительные смены. Конечно, всякая переработка в полном объеме оплачивается, но физические силы небезграничны, – отмечает заместитель главного врача.

Выезд

По селектору объявляют номер нашей бригады и адрес выезда. Мы загружаемся в машину, врач и фельдшер пытаются предсказать диагноз. Жалобы пациента на боль в области живота считаются относительно «простым» выездом, хотя бы потому, что показания к госпитализации в таких случаях выражены более ярко. Кроме того, легче определить место доставки пациента. Звучит жестко, но вынужденная универсализация специалистов и ограниченность мобильных средств диагностики больного – большая головная боль для сотрудников скорой и дополнительные муки пациента.

Основная сложность постановки верного диагноза – нехватка времени. Врачу необходимо мгновенно определить, есть ли угроза жизни пациенту, оценить его сознание, дыхание и кровяное давление. И так до двадцати раз на дню. Одним из итогов столь плотного графика становится мнимое безразличие врачей. Рутина действительно деформирует психику, но, как мне вскоре предстоит убедиться, отнюдь не лишает сострадания. Спустя двенадцать минут после отправления из центра Иркутска мы уже находимся в Молодежном.

– А ведь до осени 2016 года Иркутский район был в зоне ответственности станции скорой помощи Иркутского района. Чтобы добраться до пациента, бригады были вынуждены преодолевать расстояния за два-три часа, Осенью 2016 года была организована долгое время назревавшая и так необходимая единая служба скорой медицинской помощи для населения Иркутска и Иркутского района. Сейчас за счет открытия дополнительных постов эта проблема практически решена. Кстати, не только район, но и город нуждается в новых постах, и в сентябре мы надеемся получить новый дополнительный пост в самом центре Иркутска, – рассказывает Михаил Салахов.

Продолжение следует

Мы прибываем на место вызова. Пациент – мужчина лет шестидесяти, в анамнезе – цирроз печени, сахарный диабет, грыжа и целый букет побочных хворей, но «болит не там». Салахов выслушивает больного, опытным взглядом подмечая нюансы, невидимые непрофессионалу, и скоро принимает внутреннее решение. Дальнейший осмотр имеет скорее декларативный характер, призванный успокоить домочадцев демонстративным вниманием к деталям. Психология – значительная часть работы врача, вряд ли прописанная должностной инструкцией. Спокойствие и уравновешенность профессионала люди часто путают с безразличием.

Пока супруга больного хлопочет за сборами, а тот переодевается в «цивильное», я наблюдаю за Салаховым. Бывший врач-токсиколог с сорокалетним стажем сейчас совмещает работу в скорой с преподаванием в медицинском колледже. За буддийской безмятежностью его лица – память о тысячах вызовов, суточных переработках, сотнях километров по ухабам предместий,  травмы, ранения, неизлечимые болезни и чудесные спасения. О чем он думает сейчас? Я не решаюсь лезть в душу, но он раскрывается по собственной воле. Случайно. В тот самый миг, когда оставляет пациента в приемном покое клиники.

– Выглядит совсем неважно. Надеюсь, все будет в порядке, – обращается он ко мне тихим голосом и следует в машину ожидать следующего вызова. Новый вызов – это человеческая история, героем которой может оказаться каждый из нас. Конечно, врач – не автор, но именно он диктует продолжение. В этот день я лишь на краткий миг заглянул за кулисы непостановочной драмы, которая разыгрывается ежеминутно. Прямо сейчас в помощи нуждаются десятки людей, и помощь уже в пути.

Вадим Мельников, специально
для «Байкальских вестей»