Класс на двадцать языков

27 марта комиссия по национальным отношениям и свободе совести Общественной палаты Иркутской области провела очередное заседание на актуальную для Иркутска тему: «Влияние миграционных процессов на систему образования». Как пояснила председатель комиссии Альбина Широбокова, тему подсказали иркутяне, дозвонившиеся в прямой эфир одной из передач с участием общественников.

Тема обучающихся в школах Иркутска детей из других регионов и стран часто звучит в бытовых разговорах, но редко в выступлениях официальных лиц. В быту люди, как правило, обсуждают проблемы. Вряд ли  кто-то станет рассказывать вечером на кухне о концерте художественной самодеятельности национально-культурных обществ, потому что посещают такие концерты, за редким исключением, только активисты общественных организаций и чиновники. Зачастую из-за этого получается, что мигрантов упоминают только как проблему. И никто не задумывается, что, в сущности, подавляющее большинство жителей области — те же мигранты или потомки приезжих в первом или втором поколении.

Главная, как считают дозвонившиеся до Альбины Широбоковой иркутяне, проблема с детьми мигрантов состоит в том, что подавляющее большинство из них не владеет русским языком, многие на родине не учились в школе вообще, а у тех, кто учился, программа не совпадает с российской. Из-за этого подросткам приходится начинать учебу заново, иной раз с первого класса, и среди российских первоклашек оказывается не говорящий по-русски иностранец на несколько лет старше. Картина, что и говорить, получалась мрачноватая, а если добавить к ней перспективу межнациональных разногласий и конфликтов (о которых категорически не принято говорить), то и вовсе пугающая.

Для того чтобы разобраться в проблеме без лишних эмоций и на конкретных фактах, на заседание комиссии пригласили начальника департамента образования Иркутска Валентину Перегудову, директора средней школы № 9 Антонину Семенюк, представителей родительских комитетов и национально-культурных обществ. Следует сразу сказать, что, по общему мнению родителей и национальных объединений, ни одного реального конфликта на почве межнациональных или религиозных различий в Иркутске нет. В остальном проблем хватает.

Как рассказала Валентина Перегудова, долгое время департамент образования вообще не выделял детей мигрантов как особую группу — они просто приходили в школы, их учили и  выпускали с аттестатами о среднем образовании. Несколько лет назад департамент образования взялся за ведение точной статистики и обобщение опыта работы.

— Раньше школьный коллектив практически не менял состав с первого по десятый класс, — напомнила Валентина Перегудова. – Сейчас это больше похоже на движущийся поезд: кто-то едет от конечной до конечной, но большинство проезжает только несколько станций и пересаживается. Статистика по городу Иркутску такая: в 2012 году — 1221 ребенок-мигрант, в 2013-м — 1318, в 2014-м — 1598, на январь 2015 года — 1103. Сокращение вызвано, прежде всего, оттоком гастарбайтеров из-за экономического кризиса. В школах города обучаются дети как из дальнего зарубежья — США, Японии, Израиля, Вьетнама, так и из бывших республик СССР. Родители-мигранты стараются отдавать детей в те школы, которые находятся ближе к месту жительства или месту работы. Поэтому миграционные потоки распределяются по городу неравномерно: в Свердловском округе 382 ученика (в том числе в школе № 63 — 92), в Ленинском — 301, в Октябрьском — 225, в Правобережном — 111.

Для школ обилие детей из семей мигрантов оборачивается различными проблемами. В некоторые школы не хотят отдавать своих детей коренные жители Иркутска, полагая, что общий уровень образования в такой школе снижается из-за того, что учителя вынуждены больше внимания уделять приезжим. Это мнение ошибочное, что подтверждает опыт работы школы № 9: в ней есть классы, где дети мигрантов составляют до трети всех учеников, при этом в школе на 800 мест учатся более 1000 детей — то есть спрос на услуги школы велик.

Вторая проблема — дети мигрантов не всегда связывают свое будущее с Россией и не имеют достаточной мотивации для качественной учебы. Тем не менее с этой проблемой научились справляться и среди детей, в первые годы даже не говоривших по-русски, уже есть получившие 100 баллов на ЕГЭ и победители олимпиад. Действительно случается, что детей отправляют в классы не по возрасту (по данным департамента, в каждом округе по несколько десятков человек), однако учителя стараются во время дополнительных занятий пройти программу быстрее, и, как правило, достаточно скоро дети учатся со своими ровесниками. Примечательно, что дети, посещавшие детский сад, владеют русским в достаточном объеме и учатся наравне со всеми.

Учителям, заверила присутствующих Антонина Семенюк, за дополнительные занятия доплачивают, но окончательно проблему это не решает. Доплаты к заработной плате учителя зависят от успехов класса, и, если в классе много детей-мигрантов, еще не прошедших адаптацию, на первых порах это создает существенные проблемы. Зато родители-мигранты гораздо активнее посещают родительские собрания и участвуют во всех делах класса, отметили представители родительских комитетов.

Для полноценного решения проблемы Иркутску требуется разработать программу обучения детей, не владеющих русским языком, причем даже не одну — нужна отдельная программа для тех, кто знает хотя бы какие-то начала, и отдельная программа для обучения русскому как иностранному. Такие программы готовы разработать сотрудники Иркутского государственного университета и Иркутского филиала Московского лингвистического университета. Вузам нужен заказ от городской администрации, поэтому комиссия в своих рекомендациях по итогам заседания отметила этот пункт.

Кроме того, члены комиссии пришли к выводу, что необходимо вести более аккуратную политику распределения детей по школам. Концентрация детей-мигрантов в одном месте создает избыточную нагрузку на учителя и снижает у детей стимул к обучению русскому языку. Многим детям требуется повышенное внимание школьных психологов, потому что переезд всегда является стрессом, а некоторым приходится переезжать из-за экономического и социального неблагополучия в родной стране.

Арнольд Ларионов, «Байкальские вести»