Байкал под угрозой: знать и готовиться

31 марта в Улан-Удэ прошли общественные слушания по проектам строительства в Монголии нескольких ГЭС на реке Селенге и ее притоках, организованные Группой реализации проекта MINIS (Программа развития инфраструктуры горнодобывающей отрасли в Монголии). Как сообщает ИА «Альтаир», всего на территории Республики Бурятия состоялось десять раундов слушаний в восьми районах. Некоторые из них из-за удаленности и транспортных проблем прошли в режиме видеоконференций, на другие граждане приходили лично – всего же, по подсчетам организаторов, 1300 жителей Бурятии сочли нужным прийти и высказать свое мнение. К разочарованию монгольской стороны (которая, впрочем, не могла предполагать что-то иное), мнение это оказалось резко отрицательным.

До встречи на западном берегу

По всей логике реализации крупного инфраструктурного проекта общественные слушания должны проводиться во всех муниципальных образованиях, которые будут затронуты его воздействием. В случае со строительством ГЭС в Монголии речь идет об угрозах для озера Байкал, а следовательно, и для прибрежных районов Иркутской области. Многие общественные организации области ждали, что общественные приемные с информацией о проекте откроются одновременно в двух регионах, однако монгольская сторона почему-то отложила все мероприятия в Иркутской области. Тем не менее слушания здесь рано или поздно все равно состоятся, иначе претензий к проекту, и без того спорному, будет еще больше. Тем важнее сегодня присмотреться к тому, как были организованы и прошли слушания в Бурятии.

Формальная задача слушаний состояла в том, чтобы «обсудить предварительные варианты технических заданий (ТЗ) на проведение исследований по изучению потенциальных экологических и социальных последствий проектов «Шурэнская ГЭС» и «Регулирование стока реки Орхон и строительство комплекса водохранилищ», рассматриваемых в настоящее время правительством Монголии». Даже по этой формулировке можно понять, что далеко не каждый житель Иркутской области обратит на нее внимание, ведь мало кто точно знает, где именно хотят строить Шурэнскую ГЭС и куда течет Орхон. Главное, что нужно знать на этой стадии, — реализация проекта означает нарушение сложившегося баланса притока в Байкал, который — а вот об этом в Иркутской области не знает только не умеющий читать — с 2014 года переживает очередной маловодный период.

Дальше — еще сложнее. Документация, которую монгольская сторона по всем международным нормам и правилам обязана предоставить всем желающим, включает ТЗ на региональную экологическую оценку (РЭО), оценку воздействия на окружающую среду и социальных последствий (ОВОС и СП), а также на технико-экономическое обоснование (ТЭО) по каждому из проектов. Вопрос о полноте представленных разработчиками проекта документов оставим пока открытым – в конце концов, никто в области этих документов не видел, да и в Бурятии были претензии к их качеству и доступности. Тут уже без комментария эксперта не разобраться.

В Бурятии в 2017 году, как, впрочем, и в Иркутской области в 2004—2006 годах (при обсуждении проектов газо- и нефтепроводов), на первый план в этом вопросе выдвигаются общественные экологические организации — а вот на местные администрации и подразделения региональных правительств надежды мало. В Бурятии главным организатором предварительных консультаций стало широко известное Бурятское региональное объединение по Байкалу, активисты которого весь март ездили по республике и объясняли местным жителям смысл проекта и порядок проведения слушаний. Местные власти вели себя по-разному: где-то глава района лично приглашал людей на такие встречи, а где-то все было пущено на самотек. Итог — резкое неприятие проекта жителями Бурятии, зафиксированное в документах потенциальных инвесторов проекта монгольских ГЭС, — вроде бы обнадеживает, но расслабляться нельзя. Хотя бы потому, что пока неизвестно, кто будет проводить такие консультации для граждан в Иркутской области. Найдутся ли активисты, готовые не только пожертвовать личным временем и силами, но и достаточно авторитетные, чтобы к ним прислушались?

Поддержка свыше нам дана

Принципиальное отличие Иркутской области от Бурятии образца 2017 года состоит в том, что губернатор Сергей Левченко был избран полтора года назад — а врио главы республики Алексею Цыденову выборы только предстоят, и дело это очень хлопотное. Нам не удалось найти цитату, в которой новый глава республики прямо прокомментировал бы тему монгольских ГЭС, а подчиненное ему министерство природы явно не слишком усердствовало при организации и проведении слушаний — достаточно сказать, что в Кяхте (где с населением работали общественники) на слушания пришли 350 человек, а в Улан-Удэ – всего 80. Такой расклад возможен только в одном случае: если региональным властям в принципе не очень интересно, как пройдут и чем завершатся слушания. Что, впрочем, объяснимо: Бурятия при всем желании не может предложить южным соседям ни энергии (ради которой все затевается), ни какой-либо иной альтернативы ГЭС — разве что увеличение мощности Гусиноозерской ГРЭС, которая и без того работает на привозном угле.

Другое дело губернатор Сергей Левченко. После его избрания Иркутская область уделяет Монголии все больше внимания, и не далее как в феврале 2017 года было открыто представительство Агентства инвестиционного развития Иркутской области в Улан-Баторе. Выступая на этом мероприятии, губернатор заявил, что «область готова обсуждать совместные проекты в направлении максимального использования потенциала региона и развития всех видов инфраструктуры, реализацию энергопроектов, развитие двустороннего содействия в области агропромышленного комплекса, производства машин и оборудования, лесоперерабатывающей отрасли». Речь, конечно, не идет о суммах, сопоставимых с теми, которые может дать иностранный фонд или банк под реализацию проектов MINIS, но и проекты могут быть гораздо менее дорогими — а следовательно, и реализовать их можно быстрее. А главное, что никакого ущерба природе они точно не принесут и все экологические риски можно считать снятыми.

Монгольская сторона полагает, что страна оказалась в эколого-энергетическом тупике. Российские СМИ часто цитировали высказывание директора департамента землепользования Монголии Ш. Мягмара: «Со стремительным развитием экономики и увеличением населения мы остро нуждаемся в энергоресурсах. ...Наша страна ратифицировала Парижское соглашение, в соответствии с которым мы согласились бороться с парниковым эффектом. В настоящее время в Монголии электроэнергия вырабатывается в подавляющем большинстве тепловыми электростанциями, работающими на угле. Тепло ТЭС, как вы знаете, способствует образованию парникового эффекта. Мировая общественность требует наращивать возобновляемые источники энергии. В рамках этих требований мы сделали план и работаем над созданием ГЭС, которые будут обеспечивать население электроэнергией».

Но против этого проекта выступают и международные экологические организации, и, как теперь выяснилось, население Бурятии. Когда дело дойдет до более точной детализации проекта, можно не сомневаться, что против будет и ЮНЕСКО, — Байкал, как все мы помним, внесен в список Всемирного природного наследия. А если это так, то Монголия вряд ли найдет инвесторов для строительства ГЭС — так не лучше ли уже сейчас обратиться к России с предложением организовать транзит энергии из регионов Восточной Сибири, чтобы позднее, сбив самый острый энергодефицит, построить собственную энергетику на иных, более экологичных способах. Координатор коалиции «Реки без границ» Евгений Симонов в интервью «Байкальским вестям» называл несколько таких способов: солнечные, ветряные или гидроаккумулирующие станции — любой из этих ресурсов даст Монголии больше энергии, чем проектируемые маломощные и весьма дорогостоящие ГЭС.

---

Резкое неприятие проекта жителями Бурятии, зафиксированное в документах потенциальных инвесторов проекта монгольских ГЭС, вроде бы обнадеживает, но расслабляться нельзя.

---

Дополнительный импульс

По предварительным планам организаторов (которые, впрочем, уже не раз менялись), слушания по проектам монгольских ГЭС в Иркутской области пройдут в Иркутске, Слюдянке и Еланцах, причем не раньше середины мая. Понять, состоятся ли слушания, мы сможем уже в конце апреля, потому что по действующему российскому законодательству за месяц до слушаний должны открыться общественные приемные, в которых будет размещена необходимая информация. Если за оставшиеся до конца апреля двадцать дней приемные не откроются, слушания придется в очередной раз переносить, а как все мы знаем, короткое сибирское лето не располагает к общественной активности — люди на избирательные кампании не очень реагируют, что уж говорить об экологических проблемах.

Нам остается лишь надеяться, что тему продолжат обсуждать органы власти, общественные организации и СМИ, которые все вместе сумеют убедить жителей области проявить гражданскую активность и прийти на слушания, чтобы высказать свое мнение по поводу спорных проектов. В итоговый протокол слушаний в Бурятии было записано несколько предложений к монгольской стороне, ключевым из которых можно считать рекомендательный пункт о проведении всестороннего анализа всех вариантов устойчивого развития энергосистемы, включая «эффективную интеграцию в энергетические сети Северо-Восточной Азии». В переводе на бытовой язык это означает приглашение покупать электроэнергию у России — а фактически, с учетом имеющихся генерирующих мощностей и сетей, у Иркутской области с транзитом через Бурятию.

Для решения проблемы энергодефицита в Монголии этим способом России придется решить две задачи, одна из которых техническая, а вторая политико-экономическая. Техническая состоит в модернизации и увеличении пропускной способности линий электропередачи, по которым Монголия уже сегодня получает энергию из России. Политико-экономическая проблема в том, что сегодня Монголия платит за киловатт российской энергии 8—9 рублей. По мнению монгольской стороны, это слишком много, ведь в Бурятии население платит за киловатт 3—4 рубля, а в Иркутской области и вовсе 97 копеек. Простим нашим соседям это небольшое лукавство: они ведь говорят о строительстве ГЭС для производства энергии для промышленности, а российские предприятия платят вовсе не по тарифам для населения — они покупают энергию на рынке. Правительство России может принять решение об особой цене на электроэнергию для Монголии — как буквально на днях приняло решение о снижении на 20 процентов тарифа для жителей Курганской области.

Тем более что Байкал стоит любых денег и любых усилий.

Борис Самойлов, «Байкальские вести»

На фото: Монгольские ГЭС могут «запереть»
главный приток Байкала