Александр Тышлер: Хочется дарить людям радость…

24 марта в основном здании художественного музея открылась выставка, которая любопытна и интересна особенно тем, кто любит театр, да и не только им.

Под знаком Шекспира

— Все знают, что театр называют храмом искусства, — начал свою речь на открытии экспозиции генеральный директор музея Александр Гимельштейн. — И вот в преддверии праздника, Международного дня театра, который отмечается 27 марта, наш художественный музей, который тоже есть храм искусства, решил придумать и сделать праздничную выставку — в честь другого храма. У нас нет прямых ассоциаций, нет картин, напрямую говорящих о театре, но в фондах музея есть редкая и  удивительная коллекция картин замечательного театрального художника Александра Тышлера. Он в первую очередь был художником шекспировского театра, он очень любил эту тему, но, конечно, как  неординарный и выдающийся художник, мыслил глобально, объемно, и в поле его деятельности входили  многие другие сюжеты. В нашей коллекции его картин вы увидите, если присмотритесь внимательнее, и их театральность, и карнавал, и балаган, потому что знаменитая серия картин Александра Тышлера «Балаганчик» здесь представлена в целом ряде его  работ. Частично они выставлялись ранее, и мне очень приятно с гордостью сказать, что сегодня мы выставляем всю иркутскую коллекцию картин  этого  замечательного мастера. С ними поработали реставраторы, научные сотрудники, и сегодня вся коллекция перед вами.

Хочу сказать, что экспозиция решена нами не только как выставка  полотен Александра Тышлера, но здесь, чтобы усилить и поддержать ее театральный дух и атмосферу,  вы увидите макеты   сценографического решения спектаклей «Король Лир» Шекспира и «Ревизор» Гоголя  главного художника драматического театра имени Н.П. Охлопкова, заслуженного деятеля искусств РФ Александра Плинта. А еще это движение жизни на театральных подмостках мы с вами можем почувствовать, если посмотрим  на снимки  спектаклей драматического театра замечательного фотохудожника Анатолия Бызова, которые размещены на отдельной стене. Так что смотрите, погружайтесь, удивляйтесь, восхищайтесь и узнавайте неповторимый и яркий мир театра в картинах, макетах декораций, фотоснимках, и пусть театр для вас всегда остается искусством магическим и прекрасным, — завершил свое приветствие Александр Гимельштейн. 

Художник трудной судьбы

Когда я шла на открытие экспозиции, внутренне была очень благодарна руководству художественного музея, что про театральный праздник они не забыли, хотя впрямую он к ним отношения не имеет. Но самое главное, что они решили выставить и показать иркутянам все имеющиеся в запасниках работы  непревзойденного мастера, выдающегося живописца, скульптора и  тонкого театрального художника Александра Григорьевича Тышлера. У меня давно к нему отношение особое. Очень возможно, что кто-то сделает для себя открытие именно на этой выставке, услышит о мастере, впервые увидит его полотна и, я уверена, будет удивлен и очарован мягким юмором «доброго волшебника».

Тышлер был уникален не только как художник, но и как личность, как человек. О нем я услышала впервые лет 25 назад от одного из режиссеров, приехавших ставить спектакль в Камчатский драматический театр, где я тогда работала. Он с таким восхищением, теплотой и любовью говорил о нем, что не мог не влюбить  и не заразить всех окружающих обаянием личности этого человека. С той поры Александр Тышлер всегда был в поле моего зрения, даже не подозревая об этом, а его творчество покорило и уже не отпускало. Оно было созвучно моему внутреннему  миру, было очень близко мне. Потом, немного позже, подробности о трудной судьбе художника я узнала  уже в Москве  из уст  не менее выдающегося мастера Бориса Асафовича Мессерера — его ученика, большого друга и почитателя  его таланта. «Милый великий Тышлер», — называла его жена Бориса Асафовича,  поэтесса Белла Ахмадулина.

Почему вдруг милый и великий одновременно? Потому что в нем жили огромный талант, поистине сравнимый с космосом по своему мироощущению, и совершенное неумение жить, неприспособленность, полное «выпадение из контекста», тем более во времена, когда он начинал и в которые ему предстояло жить: революция, гражданская война, сталинские репрессии, оттепель и  застой. Идеологически он не был понятен власти, и ее отношение к нему было резко отрицательным, ведь он не писал портреты вождей, прославленных председателей колхозов, начальников разных мастей, а рисовал портреты просто интересных или приглянувшихся ему людей. В его зарисовках есть замечательные портреты Льва Толстого, Анны Ахматовой, Соломона Михоэлса, артистов Еврейского театра, где он работал главным художником до того времени, пока театр не разгромили.

Тышлер экспериментировал в поисках нового искусства и не шел на поводу у конъюнктуры. Как и на работах Марка Шагала, у которого парили над городом влюбленные, на его полотнах расцветали букеты цветов на головах задумчивых и прекрасных женщин, вырастали странные избушки и затейливые домики-скворечники, рассыпались цветными квадратами на полотне балаганные шуты и скоморохи.

Потому и был он лишен возможности выставляться, замалчивался, будто и нет его вовсе, художник с трудной судьбой, один из ярких и гонимых «формалистов». Непонятно было чиновникам его искусство, идеологически было не выдержано, и жил художник, не вписываясь в свое время, жил и работал сам по себе.

«Его фантазию ничто не связывало…»

На выставке в художественном музее я вновь увидела так понравившийся мне когда-то его фотопортрет, который висел на левой стороне стены, предваряя экспозицию и как бы открывая ее начало. Его удивительные глаза, большие и темные, в которых читались скрытый юмор и одновременно  печаль, доброта и непосредственность. Необыкновенные магнетические глаза, в которые хотелось смотреть. Он напоминал большого мудрого ребенка. Таким он  был в жизни.

Неторопливо прохожу по залу, вновь и вновь рассматривая его замысловатые, а где-то ироничные, но очень светлые и радостные по настроению работы, на которых он запечатлел странные  сооружения на головах своих персонажей. Узнаваемый стиль, образный язык. Вот где простор для фантазии… Я помню, что Борис Мессерер, вспоминая свои встречи с Тышлером,  рассказывал об особенностях его художественного языка: «Тут много всяких объяснений, — говорил он. — А самое главное, что это из детства Тышлера, и они очень сильны, а с течением времени эти воспоминания осмысливались им, трансформировались как-то. Он вырос на юге, родился в Мелитополе на Украине, и там, как он вспоминал, всё на головах носили, в больших корзинах, буквально всё — бублики, пирожки, лимонад, так что эти воспоминания имели большое значение. А потом ему это нравилось чисто архитектурно:  необязательно  у человека что-то в руках  должно быть  или рядом — понимаете?  Он тут был абсолютно свободен. Его фантазию ничто не связывало. Ему нравились такие архитектурные композиции, это чисто образные вещи. Он мог начать писать с головы, спуститься на плечи, перейти к рукам и т. д. Он любил писать женщин, изображал их в необычных ситуациях, вне законов перспективы. Казалось бы, человек меньше дома, а в его работах женщина может нести  дом на голове или даже целый город, то есть вещи изображены реально, но в соединении их с человеком получается фантастично. Так он видел».

Конечно, это взгляд ребенка на мир,  — подумала я, —  дети ведь тоже рисуют, не учитывая никаких законов перспективы. Люди и деревья  у них — до неба, крыши домов упираются в облака, а солнце запросто может закатиться  и лежать на балконе  второго этажа…

Вопреки испытаньям

Долго стою у работы «Влюбленная пара», испытывая, как всегда, восторг и наслаждение. На голове женской фигуры художник, как обычно, разместил маленький домик, внутри которого амур раскачивает колокольчик, дергая его за тонкую нить. И он поет влюбленной паре дивную мелодию, и в такт ей на домике покачивается  красный флажок. У девушки длинная коса, развевающаяся голубая фата, а в вытянутых руках — лодочка  с двумя фигурками людей, приветственно машущих им руками. Ее друг склонил голову на плечо и пребывает, по всей видимости, в состоянии полного блаженства и мира. И идут они по зеленой траве, и она  ложится им под ноги, мягкий ветер обдувает лица,  улыбается солнце, издалека им машут крыльями ветряные мельницы и кланяются деревья. В этой работе, на мой взгляд, художник «пропел» для влюбленных настоящую оду радости и счастья, когда весь мир существует только для любви.

Он был, действительно, сказочником и добрым волшебником, этот светлый художник Александр Тышлер. Он жил с солнцем в душе и, несмотря на массу пережитых трагедий, не озлобился,  не очерствел и до конца своих дней дарил  это солнце  и душевную щедрость людям.

Лора Тирон, «Байкальские вести».

Фото Яны Ушаковой, «Байкальские вести».

На фото: «Влюбленная пара»;

«Цветочная полка»;

«Балаганчик»