«Работать же едем — а везут как королей…»

Жизнь тысяч людей изменила Байкало-Амурская магистраль, ведь очевидно, что ее значение касается не только экономики. Вот и семья Губаевых образована именно здесь — не будь мощного притяжения БАМа, родившийся в Грузии Жора Губаев и иркутянка Елена Бирюкова вообще могли бы не встретиться. Но в судьбе их ждал легендарный поселок Звездный, над которым в знаменитом хите ВИА «Самоцветы» кружит вертолет…

«Год поработаете — приедете героями!»

Хороший, знающий свое дело врач принимал появлявшихся на свет новых жителей лежащего высоко в горах древнего, славного своим чудесным хлебом Згудери. В благодарность многие семьи называли сыновей в честь этого медика, имя Жора в селе стало нередким.

Губаевы, когда Жоре было около двух лет, переехали на родину Сталина, в Гори, современный город в 64 км от Тбилиси. А потому на фотографиях из 70-х молодой осетин Жора Губаев парнем предстает модным — недаром жгучий брюнет в куртке с бархатным воротником и актуальных ботинках на микропоре смог сразу запасть в сердце русоволосого химика-биолога Елены!

…Путь нашего героя в Сибирь начался с объявления на дверях местного горкома комсомола, приглашавшего молодежь на большую стройку. Где она, та указанная на листочке Сибирь, представлялось смутно. Уже отслуживший в армии Жора Губаев долго не размышлял по поводу дальней поездки еще и потому, что совсем уж надолго покидать дом не собирался. Родителей, испугавшихся решению сына, удалось уговорить именно по этой причине. Вот и первый секретарь горкома напутствовал двоих бойцов от Гори так: «Не подведите там. Год поработаете, приедете героями — а там устроим вас…»

В Тбилиси представителей республики собралось 15 человек, из них одна девушка. После строгих напутственных консультаций они полетели в Москву. Шел апрель 1974 года. В столице они влились в первый Всесоюзный ударный отряд имени VII съезда ВЛКСМ, куда комсомол мобилизовал около трехсот человек. События и лица, врезавшиеся в память, сменялись как в калейдоскопе: Кремлевский дворец съездов, доклад командира отряда Виктора Лакомова, слова коллективной клятвы, главный идеолог страны Михаил Суслов и, конечно, сам Леонид Ильич…  Прямо оттуда 27 апреля отряд направился к поезду, где все дышало роскошью — сверкающая чистота, ковры, цветы. Провожали их с размахом, брали автографы. Даже космонавты и другие знаменитости были не главнее них, бойцов отряда! «Работать же едем — а везут как королей», — вспоминает свои ощущения Жора Иосифович.

Не менее горячий, восторженный прием ждал на каждой остановке по пути в Сибирь. 1 мая — Тайшет, 2-го — Усть-Кут, где Жора с земляками до глубины души поразился огромным льдинам, оставленным Леной после ледохода на берегах. 3 мая началась переброска бойцов вертолетами в расположенный примерно в 45 км по прямой от Усть-Кута Звездный — так ребята в прямом смысле стали героями гремевшей на весь Союз песни «Самоцветов», где «выпало нам строить путь железный, а короче — БАМ».

В Звездном их встречали палатки, установленные квартирьерами на высоком берегу хрустальной Таюры, в месте впадения в нее речки Нии (первопроходцы высадились здесь всего несколько месяцев назад, зимой). Выбор бойцам предложили простой — в плотники либо в лесорубы. Первым предстояло в краткие сроки обеспечить товарищей жильем посерьезнее, чем палатки, благо переброска щитов для строительства по воздуху началась сразу же. Вторым поставили задачу очистить от тайги путь для зимника к Усть-Куту, и именно это стало  первым делом Жоры Губаева на БАМе. Для освоения пилы «Дружба» в незнакомую с лесоповалом осетино-грузинскую бригаду ввели русского специалиста Славу, и тот быстро посвятил их в тонкости обращения с инструментом. И что вы думаете — бригада, несмотря на отсутствие опыта, быстро вышла в передовики!

Учитель «поневоле»

…Поступив на биолого-почвенный факультет Иркутского госуниверситета, Елена намеревалась заниматься научной работой, поэтому работу после окончания вуза по распределению своим жизненным предназначением не считала. Думала в обозримом будущем вернуться к маме, тоже, кстати, учителю, в Иркутск — она на то время недавно осталась одна после смерти мужа, отца Елены, проработавшего долгие годы на радиозаводе, в том числе главным инженером.

Определено было свежеиспеченному специалисту учить ребятишек в поселке Бобровке, что в Усть-Кутском районе, куда девушка и собиралась в августе 1974-го с астрономической суммой подъемных в 200 рублей. Но в Усть-Куте ее завернули в кадрах — мол, все места заняты. И в тот же день в общежитие, где Елена квартировала до предполагаемого скорого отъезда домой, на августовскую конференцию прибыла учительская делегация из юного Звездного. На молодых, горевших энтузиазмом и романтикой коллег смотрела буквально с открытым ртом, те, конечно, быстро ее «взяли в оборот», и скоро коллектив еще даже не введенной в строй школы Звездного пополнился учителем химии.  

…Брусовую школу, которую летом 1974-го начали и тогда же заканчивали, учителя доводили до ума сами, краска плохо сохла, и процесс пытались ускорить строительными фенами. Потому и День знаний пришел сюда на неделю позже. Зато оборудованием их завалили таким, что позеленел бы от зависти коллектив любого столичного учреждения. В кабинете Елены Сергеевны только нитрата серебра, совершенно невиданного в СССР реактива, было с десяток банок!

При этом богатстве в здании было очень холодно. С самого начала строительства на территории рыли траншеи, чтобы обеспечить поселок централизованным отоплением, но в процессе что-то пошло не так, и проблемы такие длились долго. Тепло царило только в мостоотрядовских вагончиках — и когда среди учителей появился обладатель такой роскоши, в гости набивались всем коллективом. Учительская палатка, самое первое их место жительства здесь, обогревалась печью.

В отсеке, где Елена жила с русоведом Ниной, большую часть места занимала кровать, оставшийся клочок пространства отвели под письменный стол и чемоданы. Да и в смешанное общежитие, куда педагоги перебрались потом, сочилась такая стужа, что к утру вещи примерзали к полу. И все при этом было так увлекательно и интересно, все так кипели педагогическими идеями! В более-менее солидном возрасте находились только завуч, вскоре, к слову, уехавший, да историк, остальные представители коллектива не достигли и тридцатилетия. Если поначалу в десятом классе было два школяра, то уже через год учителя встречали полноценные по количеству классы, а вскоре — и по два в параллели, ведь на БАМ началось форменное паломничество. Все, кто работал в школе Звездного, старались сделать ее для ребят такой же, как сам поселок, – неповторимой, памятной на всю жизнь, единственной в своем роде.

Наталья Антипина, «Байкальские вести».

Фото из семейного архива Губаевых.

На фото: Жора Губаев, 1974 год

Окончание следует.