Общественно-политическая газета Иркутской области
Выходит по понедельникам

«Навечно вызвана к доске»

08 августа, 2016


200.jpgЭтой профессиональной поговоркой можно, пожалуй, охарактеризовать большую часть жизни ветерана педагогического труда Элеоноры Рихардовны Томиловой, которой исполнилось восемьдесят лет. Она родилась в Иркутске 3 августа 1936 года. Ее мама Ася Ильинична Мухитдинова после окончания профучилища была направлена на завод имени Куйбышева. Здесь она познакомилась с техником Рихардом Эдлером, прибывшим в Иркутск в числе трехсот немецких специалистов.

Немецкие коммунисты и комсомольцы мечтали обрести в СССР вторую родину и внести свой вклад в строительство социализма. В Иркутске возникло несколько интернациональных семей, и в их числе и семья Эдлер. Родилась дочь — молодые родители счастливы и мечтают: «Дочка немного подрастет, и мы уедем в Германию». Как и большинство немецких специалистов, познавших суть «первой фазы коммунизма – социализма, построенного в основном» (официальное определение). Но счастье молодоженов и их годовалой дочки перечеркнула директива ЦК ВКП(б) от 20 июля 1937 года «о ликвидации немецких контингентов, работающих на советских предприятиях». 30 августа 23-летний Рихард «как немецкий шпион» был арестован. Семья — жена и дочь — потеряли его навсегда. Осталось одна фотография и воспоминания Аси Ильиничны. А Эля почти двадцать лет была «дочерью немецкого шпиона».

Политическое сиротство — неизбежный атрибут советского тоталитаризма. Вместо родного отца – идеологический, Сталин. Вместо матери — партия, советская власть, которым «спасибо за наше счастливое детство!». Но в этом советском зазеркалье была верная опора – подруги, однокашницы, книги, дворовые игры. И главные наставники — учителя. Элеонора Эдлер училась в женской (нарочно не придумаешь: пятиклассница — женщина) школе имени Ленина (теперь школа № 72).

Вот ее воспоминания о директоре: «Девчонки мы были озорные, но дружные. Самое сильное мое школьное впечатление, конечно, директор, Станислава Иосифовна Тамбовцева. Высокая, худая, очень строгая, она носила темный костюм с белоснежным воротничком. И еще запомнились ее всегда ослепительно белые носовые платки. Станислава Иосифовна окончила гимназию, располагавшуюся когда-то в нашей школе, и все манеры у нее были гимназические, дореволюционные, которые она старалась передать нам. Например, она говорила: «Дети, освобождайте нос посредством платка!» Нам все это было, конечно, смешно. Но — запоминалось. С годами что-то оседало в сознании, впитывалось, становилось нормой.

Особенно эффектно Станислава Иосифовна выглядела на демонстрациях. Она обычно возглавляла школьную колонну. В нарядном платье с развевающейся пелериной, с гордо поднятой головой — настоящая классная дама. Станислава Иосифовна одним своим видом вызывала всеобщее уважение. «Станислава — наша слава, наша гордость и краса» было написано на стенах школьного туалета. Мы и в самом деле гордились и своей школой имени Ленина, и ее замечательным директором».

Вероятно, живой пример Станиславы Иосифовны, Зои Ивановны Прокопьевой, учительницы русского языка, Ревекки Ильиничны Левантовской, преподавательницы математики и других педагогов ленинской школы стал основным посылом для выпускницы Элеоноры Эдлер стать студенткой пединститута. Пять студенческих лет — необыкновенно прекрасные лекции профессора В.И. Дулова, сентябрьская колхозная картошка, новые друзья. В их числе — Альбина Романовская, которая вспоминает: «Мы подружились с Элей с первого дня. Она настоящий друг — «третье мое плечо».

После окончания историко-филологического факультета вместе с другими выпускниками Элеонора Эдлер стала воспитателем Усольской школы-интерната (такие школы — новшество тех лет). О первом годе на педагогической ниве вспоминает Изя Штейнгауз, живущий сейчас в Израиле: «Усольский интернат, едва ли не первый в области, был рассчитан на 600 школьников, а заполнен лишь на треть. Чтобы дополнить до нормы, перевели сюда детдомовцев, которые представляли собой печальное зрелище — в изодранной одежде, с глазами, лишенными детской радости, обовшивевшие. И вот Эля, моя жена Люда и Эля Распопина — все выпускницы-шестидесятницы — стали для этих обездоленных любящими матерями, которым чуточку за двадцать, чинили, стирали одежду, старались приласкать сирот. А главное — боролись с педикулезом: с мальчиками легче — стригли «под ноль», а девчонкам нужны косы. Представляете, сколько нужно чесать-расчесывать, чтобы исчезли не только вши, но и гниды. И они справились.

И еще все девчонки были городскими — худо-бедно у них с детства было благоустроенное жилье. А тут поселили их в бывшей парикмахерской. Отопление — буржуйка, дрова надо собирать самим, поэтому и был «буржуйский холод» (что соответствовало тогдашнему марксистско-ленинскому мировоззрению), воду носили ведрами из колонки. Вода за ночь замерзала. На той же буржуйки готовили обеды-ужины».

Потом была работа в иркутской школе музыкантских воспитанников, руководство  отделом в облоно. Затем обучение в Московском пединституте. Получив специальность логопеда, Элеонора Рихардовна стала одним из организаторов первой в Иркутской области коррекционной школы для детей с задержками речи. Об этом периоде рассказ О.П. Бычковой: «Более тридцати лет Элеонора Рихардовна вела уроки истории для школьников и мастер-классы по методической работе. Ее выпускники, преодолев природный недуг, успешно учились в техникумах и вузах».

Добавлю, фамилия Edler в переводе с немецкого – учитель. Такова закономерная случайность.

Сейчас Элеонора Рихардовна на пенсии, и новая страсть — дача: цветы, помидоры, огурцы и, как шутит ее муж, «прочее импортозамещение»… Полвека школьного стажа, тысячи уроков, несколько сотен учеников, а вместе с этим «учительские недуги» — сердце, невралгия.

Через Международный Красный Крест Элеонора Рихардовна нашла могилу отца — Германия, Брауншвейг, кладбище у крематория. Он умер 30 марта 1965 года, прожив 51 год. В ноябре 1937 года, как немецкий подданный, был депортирован в Германию, там арестован гестапо как советский шпион. Воевал на Восточном фронте. В 1942 году послан под Сталинград, чудом остался жив. В 1944 году попал в плен в Белоруссии. Освободился из наших лагерей в 1949-м. Вернулся к родителям и к младшему брату, который рассказывал, что Рихард все время пытался найти жену и дочь. Но все его письма оставались без ответа. После краха СССР Элеоноре Рихардовне удалось съездить на родину отца и положить на его могилу цветы. Ася Ильинична умерла, так и не узнав о печальной участи мужа.

Елена Дмитриева, учительница, специально
для «Байкальских вестей».

Фото автора.

На фото: Элеонора Томилова (Эдлер)

 

 

Поделитесь новостью с друзьями:

Комментарии