«Антон Палыч Чехов однажды заметил…»

Фраза из песни Булата Окуджавы послужила названием для премьеры, которая состоялась накануне окончания учебного года в Иркутском областном театральном училище. Литературный спектакль по рассказам Чехова — это работа студентов второго (хотя теперь уже третьего) курса, такая еще незамысловатая в плане актерского существования, но уже несущая задор удовольствия от игры на сцене. Художественный руководитель курса — заслуженная артистка России Татьяна Двинская, педагоги по актерскому мастерству Александр Чернышев и Людмила Шульга.

Вообще, безумно интересно наблюдать за тем, как «рождаются» актеры! Это выражение для театра стало уже устойчивым, и хотя оно слишком избито и оттого кажется пошлым, подобрать другое непросто, потому что становление будущего актера происходит порой мучительно. Оно связано с полной трансформацией человека: другим становится его голос, его тело, а также тактильная, эмоциональная и даже «атмосферная» чувствительность.

Похоже, студенты перестают быть школярами и становятся молодыми актерами в тот момент, когда начинают испытывать наслаждение от сцены. Обычно я пропускаю, когда случается этот момент, ведь не на каждый спектакль каждого курса удается сходить. Но здесь вот оно, на моих глазах, свершилось: ребята почувствовали вкус к тому, что они делают на сцене! И хотя, конечно, они еще несовершенны, но впереди у них два учебных года, и уже чувствуется, что от них можно многого ждать.

Спектакль представляет собой оригинальный сценический коллаж из ранних рассказов Чехова, нанизанный на тему непростых взаимоотношений молодого литератора и редактора. Тема сама по себе любопытная, потому что мы можем представить себе, как трудно начинающему автору проторить путь к читателю, но не всегда думаем о том, что в роли таких «соискателей» были когда-то Чехов, Платонов, Аксенов, Довлатов, Вампилов… Их тоже критиковали, кого-то даже гнобили, а потом (обычно уже после смерти автора) многие «ругатели» становились вдруг верными апологетами и исследователями их творчества…

Фактологической основой для этой темы в спектакле послужили некоторые недопонимания между молодым Чеховым и редактором журнала «Осколки» Николаем Александровичем Лейкиным. Однако автор и постановщик спектакля Александр Чернышев решил вывести на сцену не самого Чехова, а обобщенный образ молодого литератора в исполнении 24-летнего Никиты Никитина, старшего из студентов курса. Надо сказать, роль ему эта удалась довольно достоверно — это как раз та ситуация, когда психофизика актера совпадает с образом, который он создает. В меру уравновешенный, но в то же время склонный к добрым розыгрышам студент-медик, с иронией глядящий на окружающую действительность сквозь стекла своих пенсне… «Я пишу о казусах, а казус может случиться с каждым», — говорит он редактору, считающему некоторые его истории глумлением над человеческой природой.

Редактор журнала «Осколки», который, хоть и зовется Николаем Александровичем, также является собирательным образом редактора литературного издания. Он озадачен кучей разных дел одновременно: выхватить самое лучшее из портфеля автора, но сделать это так, чтобы тот не зазнался, удержать талантливого писателя и при этом как-нибудь сэкономить на его гонораре, да еще желательно, чтоб рассказы были не слишком длинные: «Сто строк, и не больше, а иначе кто их читать-то станет!». Эту роль исполнил сам Александр Чернышев, который в беседе по окончании спектакля признался, что ему было непросто одновременно как педагогу следить за студентами, отмечать их оплошности и в то же время как актеру находиться в образе. Однако он изящно с этим справился, делая пометки во время действия в своем «редакторском» журнале, где-то молодого автора подбадривая, где-то журя, но постепенно все более сердясь и даже свирепея… Впрочем, как мы понимаем в конце спектакля, его гнев оказался всего лишь безобидной шуткой.

Шутка, ирония, добрый смех являются главной интонацией спектакля. Это невероятно подкупает, ведь, говоря о Чехове, мы привыкли делать такие серьезные лица, что порой забываем, что сам автор был человеком с изрядным чувством юмора и ироничным взглядом на мир...

Стилизованные диалоги между этими двумя персонажами не просто выдумка. Они сотканы из фраз, аккуратно выделенных из переписки Лейкина и Чехова, писем Антона Павловича к родным и друзьям, а также биографических свидетельств. Очевидно, что созданию инсценировки спектакля предшествовала большая изыскательская работа, что придает общей канве спектакля подлинность и органичную связь с произведениями Чехова.

По режиссерскому замыслу молодому литератору помогают актеры театрального кружка филармонического общества Санкт-Петербурга, которых автор пригласил с собой в редакцию, чтобы выразительнее представить редактору свои произведения, «создать синемаленту видения». В роли актеров-любителей, конечно же, студенты курса. Они существуют как бы в двух планах — у них есть своя студенческая жизнь и отношения, и в то же время они вдруг становятся теми или иными персонажами рассказов Чехова. Рассказов всего десять. Это «Пересолил», «Сапоги», «Злой мальчик», «Смерть чиновника», «Дочь Альбиона», «Братец», «Толстый и тонкий», «Ночь перед судом», «Оратор», «Радость». Но общая канва, о которой мы говорили, такая, что в нее можно вплести сколько угодно и каких угодно рассказов. Это очень удобно для педагогов, которые планируют в следующем учебном году продолжить работу над спектаклем и ввести его в репертуар.

В спектакле занят в основном мужской состав курса и всего две девушки — Анна Терехова и Валерия Халикова. Причем Ане достались почти все женские роли (дело в том, что она одна из девушек наряду с юношами обучается в группе у Александра Валентиновича Чернышева также по дисциплине «художественное слово»). И надо сказать, что она с этим неплохо справилась, хоть и невероятно сложно так быстро переходить из одного образа в другой! Видно, что она понимает, что делает в тот или иной момент действия. У Ани Тереховой есть и ум, и доброта, и сценическая внешность. И если она к тому же научится больше себе доверять, то у нее могут быть хорошие перспективы.

А Леру Халикову из другой речевой группы просто попросили помочь (одной Ани Тереховой в большом мужском коллективе было мало), но постепенно она «увязла» в спектакле по «самые уши». Сейчас Лера, судя по отзывам преподавателей, еще до конца не отдается учебному процессу, но в спектакле она была такая живая и интересная, так приятно было за ней наблюдать… Думается, что юная актриса со временем внутренне укрепится и найдет себя.

Вообще надо отметить, что весь этот курс как на подбор очень юн. Почти все ребята поступили сразу после окончания девятого класса. И сейчас, к началу третьего года обучения, кое-кому едва минуло 18 лет, а другим еще нет. Для педагогов это одновременно и легко, и сложно. С одной стороны, у ребят крайне мало жизненного опыта, на который можно было бы опереться в процессе овладения актерской профессией, и восприятие у них еще во многом школьное. С другой стороны, их сознание еще так мало замусорено, а заметки как раз удобнее делать на чистом листе! Только Никита Никитин и Анна Терехова поступили в театральное училище уже после получения высшего образования и, конечно, могут относиться к обучению более осознанно. Но в то же время им многое и мешает: уже выстроились психологические защиты, которые не всегда легко преодолеть. Остается уповать на то, что они люди способные, а значит, это им по силам.

У всех участников спектакля было по нескольку эпизодов в разных фрагментах, и любопытно было наблюдать за их перевоплощением. Но мне лично очень интересной показалась работа Никиты Мейерова. Он исполнил роль фортепианного настройщика Муркина в рассказе «Сапоги». Это тот, который ходил ко всем с просьбой вернуть его сапоги и все канючил: «Помилуйте, я человек ревматический, болезненный…». А в конце истории, когда его побил артист Блистанов, еще и «Я человек раненый…». Из-за своего однообразия – это весьма сложный для воплощения образ, но Никите Мейерову удавалось находить разные краски, интонации для своего персонажа: полутона от пресной докучливости и недалекого простодушия до надоедливого занудства и скучной обреченности.

Жанр литературного спектакля сам по себе крайне сложен из-за его условности, отстраненности от роли в отличие от драматургического материала. А выбранная форма — несколько небольших законченных сюжетов внутри общего сценического действия — еще больше его усложнила. Кроме того, чеховский стиль труден для ребят, которые на втором курсе еще в совершенстве не овладели сценической речью. Это работа «на вырост», в которой есть где раскрыться и развернуться каждому участнику. Но зрителям она уже сейчас импонирует, благодаря своему обаянию, благодушному юмору и той очевидной радости, которую молодые актеры испытывают, играя в этом спектакле.

Ирина Гладких, специально для «Байкальских вестей».

Фото Марины Свининой.

На фото: Сцена из премьерного спектакля по рассказам Антона Чехова
в исполнении студентов Иркутского театрального училища